— Сегодня останусь ночевать в кабинете.
— Лучше попросись в камеру. Там, конечно, сквозняки и жёсткие нары, но цирик не позволит проспать. Ладно, не отвлекаемся!
Катышев продолжил чтение сводки о происшествиях за минувшие сутки. Можно сказать, они выдались спокойными. В районе было совершено пять краж из квартир, угон автомашины, два уличных грабежа и хулиганство, отличающееся особым цинизмом: неизвестный преступник поколотил пьяного помощника депутата Госдумы. Поколотил не сильно, но обидно и сумел убежать, несмотря на то, что его преследовал по пятам участковый инспектор.
— На этот случай надо обратить особое внимание. — Катышев оранжевым маркером выделил последнюю информацию и отложил, телетайпную ленту. — Если не раскроем — три шкуры спустят. Ночью уже начался шум. Такие генералы приезжали! Требовали, чтобы я бросил все лучшие силы.
— Бросил или кинул?
— Если я не брошу, то нас так кинут, что останемся без штанов и без премий на весь будущий год. Вопросов нет? Все свободны. Ты, Волгин, останься.
Дождавшись, когда другие сотрудники покинули кабинет, Сергей пересел поближе к столу начальника.
— Подвижки в деле есть?
— Нет. Может быть, сегодня удастся переговорить с Викторией.
— Не стоит рассчитывать на её показания. Если бы всё случилось из-за акуловской сестры, её бы не оставили в живых. Кстати, её квартиру обыскали?
— Да, Андрей вчера оформил.
— Пусто?
— Ничего для нас интересного.
— Передай Андрею, чтобы он поменьше свою фамилию в протоколах писал. Сам знаешь, как адвокаты к этому отнесутся.
— Мы с ним уже говорили. В официальных документах он не фигурирует. Протокол обыска составлен от имени участкового.
— Хорошо… Что думаете делать дальше?
— Не сегодня-завтра могут отпустить Михаила.
— Быстро! Когда у него «сотка» кончается?
— Завтра вечером. Но Воробьёв необязательно станет этого дожидаться. Василич! С «ногами» как-нибудь можно определиться? Нам бы дня два-три за ним посмотреть, чтобы окончательно разобраться.
— Раньше об этом подумать нельзя было? Ладно, я позвоню своим знакомым в главк, попробую договориться. Не вам же слежкой заниматься… Разве что Сазонова отрядить?
— Мишаню хватит кондратий, когда он заметит, что Шурик таскается за ним с утра до ночи. Подумает, мы новую провокацию замышляем.
— Слышь, Волгин, ты такими обвинениями не бросайся. А за укроп я с тобой позже поговорю, когда вся эта катавасия кончится. Ещё есть проблемы?
— С остальным сами справимся..
— Работайте…
Волгин подошёл к своему кабинету и протянул руку к двери, но открыть её не успел. Она распахнулась от сильного удара изнутри, больно шлёпнув Сергея по распрямлённым пальцам. В коридор выскочил Сазонов. Лица его Волгин не видел, но шея Шурика была пунцовой. Не оглядываясь, он почти бегом добрался до лестницы и начал спускаться, скользя по ступеням и бормоча себе что-то под нос.
Акулов разговаривал по телефону, положив перед собой лист бумаги, на котором перьевой ручкой чертил геометрические фигуры. Волгин и прежде замечал за напарником такую привычку, свидетельствующую о том, что он сильно взволнован.
Сергей взял пустой электрочайник и направился в туалет за водой. Выходя из кабинета, ещё раз внимательно посмотрел на Андрея, который перестал говорить и теперь сидел с трубкой около уха в ожидании какой-то информации. Сергей посмотрел и подумал: Акулов нервничает не из-за скандала с Сазоновым.
Когда Волгин вернулся, Акулов уже освободил телефон. Сидел, глядя в окно. Покрытый рисунками лист был скомкан и валялся на полу посреди кабинета.
— Не попал в урну, — пояснил Андрей, поворачиваясь. — Срикошетило от стены.
— Бывает.
Волгин подобрал и бросил в корзину бумагу. Потом включил чайник, снял и убрал в шкаф куртку, повесил на спинку стула пиджак. Закурил, несколько раз глубоко затянулся и только после этого спросил:
— Это ты Шурику задницу наскипидарил?
— А кто же ещё? Я. Из того, что ты ему вчера поручал, он ничего толком не сделал. Только что запрос оттащил, а где пропадал остальное время — одному Богу известно. В ГАИ, говорит, не оказалось на месте какого-то майора. Якобы целый день пришлось ждать его под дверью, но он так и не появился. Врёт, конечно. И даже не старается делать это правдоподобно. А сегодня ему потребовалось к врачу. Дескать, простудился и ушиб руку, когда вчера менял колесо на машине.
— Примерно так я и думал. Что-то случилось ещё?
— Случилось. Моей матери вчера позвонили с угрозами.
— На работу?
— Домой. Посоветовали не писать больше о «ПКТ» и сказали, что покушение на Викторию — это месть за опубликованную статью.
— Ты этому веришь?
— Ни капли. Журнал вышел только вчера. Да и какой смысл стрелять по дочери, если возникли претензии к матери? Вдобавок валить двух неповинных людей. Для чего? Чтобы показать, какие они крутые и серьёзные? Так не делается…
— Может быть, они хотели, чтобы она написала опровержение?
— Нет, даже не заикнулись об этом.
— Говоришь, статья вышла через сутки после убийства. Там действительно есть что-то серьёзное?
— Кое-что есть. Факты, неприятные для «ПКТ».
— Они могли видеть черновики…
— Тогда бы раньше и позвонили, сразу после того, как увидели. Нет, Серёга, тут дело в другом. Кто-то подсовывает нам ложный след. И делает это не очень умело. Начиная с того, что ошибся в числах, и заканчивая тем, что назвал маму на «вы». Ты видел таких вежливых убийц? Он может запросто расстрелять трёх человек, но не может «тыкнуть» тому, на кого наезжает.
— Стрелять и звонить могли разные люди. И потом, нарочитая вежливость — один из способов психологического давления.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125