Пан Конская Голов
а одобрительно кивнул, и дальше они уж не расставались до рассвета.

ГЛАВА СЕМНАДЦАТАЯ
«И ПОЛКОРОЛЕВСТВА В ПРИДАЧУ…»

Слова падали, будто камни на головы осаждающих крепость супостатов. Или
как искренние слезы в свежевырытую могилу…
В главной зале, за виселицеобразным столом собрались все гости короля До
брожира. Мрачные, невыспавшиеся, в прожженной кое-где одежде, с красным от
дыма глазами.
Пан Божидар сидел, выпрямив спину, но почему-то втянув голову в плечи, и от
того напоминал Годимиру филина-переростка Ц если бы такие водились на
самом деле, немало странствующих рыцарей почло бы за честь сразиться с о
пасным хищником.
Король Желеслав, напротив, сгорбился, опираясь подбородком в сложенные в
месте кулаки, а локтями Ц в столешницу. Заострившийся нос, сальные черны
е волосы. Ворон, да и только. Еще бы! В одну ночь растерять добрую треть друж
ины, находясь в гостях, в чужом королевстве. Бельмастого нашли утром там, г
де Годимир и видел его в последний раз Ц у ковочного станка. Следы укуса н
а шее вызвали немало пересудов. Вспомнили и разговоры о вомпере, гуляющи
е по округе, и сказки о черном одноглазом коте с клыками-иглами… Предполо
жение о причастности к убийству летающей гадюки с сапфиром в голове отме
ли, как малоправдоподобное и не имеющее ничего общего с суровой действит
ельностью. Авдей с перевязанной головой гордо молчал или возмущался вме
сте со всеми распоясавшейся нечистью. Имя рыцаря с гербом Косой Крест из
его уст не прозвучало ни разу. Или совестился растрезвонить, или что-то за
мыслил. И о судьбе Горюна он никому не поведал, но Годимир почему-то не сом
невался, что душевное потрясение дружинника не даст ему больше исправно
исполнять воинский долг по отношению к своему государю. И придется тепер
ь крепышу до конца дней своих сидеть на завалинке, пускать слюни из уголк
а рта и крутить дули воробьям, как говорили в Грозовском королевстве об у
малишенных.
Что ж… Птичьи сравнения, так птичьи.
Пан Тишило выглядел, как это не унизительно для могучего полещука, разду
вшимся кочетом. Такой выходит во двор курятника, распушив хвост и сдвину
в гребень на бровь, как новомодную шляпу-беретку, весьма распространенн
ую среди мещан орденских земель, и гордо поглядывает по сторонам в поиск
ах соперника. Такой соперник у пана Конской Головы как раз имелся Ц пан С
тойгнев герба Ланцюг, гордым профилем вызывающий образ белого кречета.

Прочие паны напоминали птичек помельче.
Королевич Иржи Ц выпятившего грудь снегиря, пан Криштоф, длинношеий и г
оленастый, Ц черного аиста, молоденький пан Лукаш Ц взъерошенного вор
обья, а король Доброжир Ц мокрого голубя.
Нельзя не признать, ошмянскому королю приходилось тяжелее других. Но он
нашел в себе силы появиться во главе стола и даже обратиться с речью к рыц
арству.
Годимир уже знал, что ночной пожар возник из ничего. Ну, не было никаких пр
ичин! Не оставили свечу или лучину около занавеси, не выскакивали угольк
и из камина, не бросал никто факел… Да и какой факел в покоях королевны? От
куда? Ведь горели именно покои Аделии, дочери Доброжира. Горели сильно. Пл
амя пожрало почти все убранство Ц и кровать под балдахином, и резной сто
лик, и сундук с нарядами, и шкуры на полу. Все превратилось в черную вонючу
ю грязь. Уж заливали, заливали челядинцы огонь, а все равно, пока все не выг
орело, пожар не унялся. Странно, подозрительно и наводит на мысли о недозв
оленном чародействе…
Огромное количество перетасканных наверх ведер не позволило огню расп
ространиться на прочие комнаты, хотя, протекая по лестнице, вода изрядно
подпортила покои самого Доброжира. А провонялся уж весь замок, без исклю
чения. Даже в своей комнате, прибежав дабы проверить Ц не случилось ли че
го с цистрой Олешека, Ц Годимир не сумел вынюхать прежний аромат копчен
остей. Скорее всего, жилье ошмянского короля еще долго нужно будет прове
тривать, чтобы избавиться от зловония. И запах какой-то неестественный, н
епривычный… Торф не такой дым дает, и дрова тоже.
А самое главное событие, о котором объявил его величество Доброжир, Ц он
о перебивало по значительности и пожар, и испорченное добро, и отвратите
льный смрад Ц это пропажа королевны.
Аделия исчезла. Пропала, растворилась, улетела по воздуху.
Сгореть она не могла. Хоть какие-то косточки остались бы. Или пуговицы с п
ряжками от платья.
Убежать тоже. Стражники на воротах клялись и божились, что ее высочество
мимо них проскочить никак не могла. Правда, строгая нянька, приставленна
я к Аделии после того, как ее мать двенадцать лет назад померла от скороте
чной горячки, эту ночь промаялась животом и в чулане, где ей положено было
спать, находилась лишь изредка. Но всем доказывала, что прозевать короле
вну не могла.
А еще нянька Михалина всех поразила тем, что, с криками метаясь по комнате
Аделии, рвала волосы на голове, разодрала кирейку
Кирейка Ц верхняя одежда,
подбитая мехом.
на груди… А кричала-то… Просто язык не поворачивается повторить. В
общем… Как бы сказать помягче…
По словам Михалины выходило, что королевну Аделию украл дракон.
Вот так. Не больше и не меньше.
Мол, уже давно кровиночке, куколке медовой, снились ужасные сны с гадом че
шуйчатым. Смущал рассказами прельстительными, волшбой дивной и прочими
непристойностями (Годимир тут же вспомнил беседу со лже-Пархимом о инку
бах и суккубах). Нянька божилась, что крылатый охальник прилетал к Аделии
уж никак не меньше месяца, с конца кветня.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97