бежать, покинуть тело рабыни Тайли и, обратившись призраком, мчаться в Литт. Там, в кладовке с мраморными гробами, заперта девчонка, которую приволокли из Ретмма люди Тука Морковки. Ещё за месяц до того, как армия выступила в поход, по Литту и соседним землям поползли слухи, что Хенрик ди Остор бежал, потому что в замок вернулась чудом уцелевшая законная хозяйка замка. Её никому не показывали лишь потому, что эта паршивка никак не соглашалась изображать спасённую лордессу, а пытать её было нельзя, чтоб не попортить ей личико и всё остальное. Пока не поздно, нужно лишь успеть переселиться в её тело… Правда, тогда придётся всё начинать сначала, но разве можно жалеть времени для великого дела. – Постой. Я знаю, что делать.
Для начала, можно обернуться каменным призраком, огромным, огнедышащим, свирепым и беспощадным. Во вражеском лагере начнётся паника, и Геркус снова поверит в победу, хотя бы ненадолго. Пусть он со своими рабами вяжется в бой, а она будет далеко, а эти люди пусть истребляют друг друга. Чем больше убьют, тем меньше останется…
Она начала вычерчивать в сгустившихся сумерках густую сеть огненных нитей, которые тут же сплетались в замысловатый узор, и вскоре над дорогой висел огромный крылатый змей, такой огромный, что в его распахнутую пасть могла бы поместиться повозка вместе с лошадьми.
– Напугать их думаешь?! – злорадно усмехнулся Хенрик, глядя на её старания. – Шиш тебе! Придворные маги таких тварей для увеселения народа лепят. Вместо фейерверка!
– Да, похоже, хреново тебе сейчас будет. – Геркус уже протянул руку, чтобы схватить её за волосы.
– Сейчас, сейчас, – невпопад ответила Ойя, шарахнувшись от него в сторону. Всё! Пора покидать это тело, и пусть командор делает, что хочет с рабыней Тайли. Она сделала усилие, чтобы вырваться на волю и слиться с парящим в небе муляжом летучего огнедышащего змея, но что-то помешало ей оторваться от опостылевшей оболочки.
– Ты давай колдуй, как следует, – прикрикнул на неё Геркус. – А то точно искрошу тебя на мясо и скормлю собакам.
– Сейчас, сейчас… – Ей вдруг стало по-настоящему страшно. Кто-то мёртвой хваткой держал её в теле рабыни, и за очередной попыткой вырваться последовал лишь приступ внезапной щемящей боли, которая поднялась от пяток и застыла на уровне груди.
– Ну, чего притихла?! – не унимался командор, который ещё надеялся, что госпожа Ойя что-нибудь придумает. – Колдуй давай, а то я за себя не отвечаю!
Вдруг показалось, что его ожидания не напрасны. Колонна конной имперской гвардии, выдвигавшаяся вперёд прямо по дороге, под барабанный бой и с развёрнутыми знамёнами, смешалась. Лошади начали шарахаться в стороны с паническим ржанием, а больше половины всадников, выкрикивая проклятия, полетели на обочины, скатываясь вниз по высокой насыпи.
– Вот это уже на что-то похо… – Командор замолк на полуслове, заметив, как через мешанину конских и людских тел, сметая всё на своём пути, протискивается какой-то упитанный, неуклюжий на вид, человек с всклокоченной бородой, и от каждого его шага сотрясается земная твердь. – А это ещё что такое?!
– Наверное, повелительница вызвала древнего духа из кувшина, – предположил Трент, разглядывая незнакомца, который был прекрасно виден в алом сиянии висящего над дорогой змея.
– Духа… – словно эхо вторила ему Ойя. Она только что ещё раз попыталась вырваться, но Тайли держала её мёртвой хваткой. Кто мог знать, что у неё найдутся на это силы… В последнее время альвийка вообще не ощущала присутствия рабыни в этом теле. Оказалось, что она умело пряталась, строила планы, выжидала момента…
– Слушай! Да я его знаю, – обратился Геркус к Тренту, привычно хлопнув его по плечу. – Это же… Погоди, он же того… Он же мёртвый! Эй, Хенрик! Ты же говорил, что… Значит, он в бега подался от высочайшего гнева. Хенрик, это к тебе гости.
– Давай-ка ноги отсюда делать, – торопливо предложил Трент. – Тот мужик, маг, похоже, серьёзный. Не то, что эта. – Он кивнул на Ойю, продолжавшую стоять, как статуя.
Она уже поняла, что сейчас произойдёт. Раим Драй, тот самый маг-шарлатан, к которому Хенрика пристроил в ученики его дядя… Мальчишка как-то ухитрился загнать своего учителя в ящик для храпуна, и искренне считал, что храпун созрел, потому что камни на крышке горели ярким рубиновым светом… Да, при нём камни действительно горели, но стоило ему отлучиться, как они гасли. Созревший храпун испытывает ненависть ко всему, что находится вне стен его узилища, и для того, чтобы довести его до нужного состояния, нужно ждать столетия… Раим Драй ненавидел… Он ненавидел люто, но единственным объектом его ненависти был Хенрик ди Остор.
– Отпустите его! – крикнула Ойя без особой надежды, что ей подчинятся. – Пусть бежит. Туда. – Она нашла в себе силы поднять руку, чтобы указать вниз, где, расталкивая опешивших гвардейцев, в гору мчался обезумевший маг.
– Ловили, ловили, а теперь, значит, отпусти… – возмутился Трент, который так и не сообразил, что произойдёт через несколько мгновений.
Всё равно, было уже поздно… Последняя попытка вырваться закончилась новым приступом боли. Чувствовалось, что силы у проклятой рабыни кончались, но и времени, чтобы ещё раз рвануться ввысь, уже не оставалось.
Вырвавшись из толчеи копошащихся тел, Раим стремительно преодолел оставшееся расстояние, в неимоверно длинном прыжке пробил строй линейной пехоты Геркуса, преграждавший дорогу дюжиной шеренг, и замер перед столбом, к которому был привязан Хенрик.
Весь мир исчез для того, кто когда-то был Раимом ди Драем, вокруг снова возникло тесное замкнутое пространство, но теперь он был здесь не один.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142