Эти дети рассказали всё, что могли. Не суди их слишком строго, вождь.
– Трелли. Меня зовут Трелли.
– Не суди их строго, Трелли. Они хотели, как лучше.
– Они доставили нам много волнений, но сегодня радостный день, и они не будут наказаны.
Санна и Тотто с некоторой опаской подошли к нему и подняли букеты так, чтобы ему не надо было наклоняться, вдыхая их аромат в знак прощения.
– Я хочу просить у владыки Кармелла приюта для моего народа. – Трелли смотрел в глаза Толнну, стараясь прочесть там хоть какое-то чувство, но взгляд верховного хранителя изумрудов был совершенно непроницаем. Значит, придётся просто постараться верить всему, что он скажет… Впрочем, людское поверье, что альвы не лгут, было верным только в их мире. Люди по мнению альвов были настолько ниже их самих, что не были достойны даже лжи.
– Приюта? – Толнн был слегка удивлён. – Нет, вы, пережившие великое бедствие, получите большее. Сегодня твои альвы будут гостями моих сановников, а ты и твоя подруга, – он кивнул на Лунну, – посетите мой дом.
Стоявшая на обочине, лёгкая повозка, запряжённая парой мандров, подкатила поближе, и Трелли с ужасом заметил, что в козлах сидит человек, с медным ошейником, точно таким же, какие были на огнемётчиках Хенрика ди Остора.
– Не стоит так пугаться. – Толнн перехватил его взгляд. – Он смирный. Это там, – он указал в сторону Врат, – люди – дикие чудовища, а здесь они давно приручены. К сожалению, у нас их слишком мало осталось. В неволе плохо размножаются.

– …великие дела и великие воители – всё это в прошлом. Мы уже почти смирились с тем, что все славные времена, которые навсегда остаются в памяти потомков, миновали раз и навсегда, а всех нас, ныне живущих, ждёт неминуемое забвение. И вот появляетесь вы! Чудесные Врата снова открыты, и мы вновь готовы вернуть себе былое величие. Нет, конечно, не сразу. Нужно время, чтобы подготовиться. Но владыка Тарметт уже отправил во Внешние земли торговцев, чтобы закупали ездовых мандров, оружие и призывали под знамёна Кармелла юношей, жаждущих славы.
Прозрачная свежая вода, стекающая по хрустальному желобу в мраморный бассейн, изящный стол из чёрного дерева, диковинные фрукты, сладкие коренья, напитки с изысканным вкусом, неспешная беседа под негромкое пенье птиц, снующих среди зелёных ветвей – что ещё надо альву, вернувшемуся домой после того, как не был там целую вечность…
– А вам не страшно разделить судьбу наших предков? – вдруг вмешалась в разговор Лунна. – Люди истребили почти всех, кто не успел скрыться. Если бы чародей Хатто не порезал своё полотно, люди были бы сейчас здесь, а нас бы здесь не было.
– Разумные слова, разумные слова, – тут же согласился с ней Толнн. – Но мы, альвы, умеем учитывать ошибки прошлого. Конечно, нельзя допускать людей к магии, нельзя доверять им воспитание детей, и, уж конечно, нельзя давать им оружия. Если альв нарушит эти запреты, его следует примерно наказать. Лишить имущества, например… И, конечно, нужно избегать бессмысленной жестокости. Когда мой кучер охаживает плетью мандров, я, например, искренне жалею, что у них спилены клыки, а сами они взнузданы. Представьте, даже зверя мне жалко, а что говорить о людях, в которых, как изволил сказать уважаемый вождь Трелли, есть многое от альвов…
– Можно я пойду спать? – спросила Лунна, обращаясь, скорее, к Трелли, чем к хозяину дома.
– Конечно-конечно, – тут же отозвался Толнн. – У вас был трудный день, а я болтаю и болтаю. Служанка проводит.
Лунна в сопровождении служанки поднялась по широкой мраморной лестнице и растворилась в глубинах огромного дома.
– Среди людей тоже есть те, кто желает, чтобы альвы вернулись. – Трелли вспомнил Конрада ди Платана. – Они тоже тоскуют по былым славным временам разрушения Альванго и битвы в Серебряной Долине. Они тоже хотят славы и жаждут голубой крови.
– Я и говорю: люди – чудовища. Но мы не собираемся их истреблять. Прирученный зверь становится другом альва. Я понимаю, тебе и твоему племени пришлось многое пережить, и страх перед людьми копился в вас веками, но сейчас всё позади.
– Да, всё позади, – как эхо повторил Трелли. Надо было что-то сказать, а разговор о грядущем величии Кармелла и его властелина ему уже наскучил. – Надеюсь, завтра мы сможем продолжить нашу беседу.
– Конечно-конечно, – заверил его Толнн, поднимаясь из глубокого мягкого кресла. – Только когда мы явим себя владыке Тарметту, не стоит говорить ему ничего такого, что могло бы посеять сомнения в его сердце.
Отвесив поклон верховному хранителю изумрудов сокровищницы светозарного владыки Капмелла, Трелли отправился в отведённую ему комнату. Редкие капли дождя стучали о хрустальный свод, под которым цвели диковинные деревья, пели птицы, а откуда-то доносилась тихая музыка, как будто кто-то в глубине дома едва касался нежными пальцами струн певучей лиры. Дворец императора в Дорги выглядел бы покосившимся бараком рядом с этим великолепием. А в пяти лигах за стенами города распахнуты Врата, из которых можно не только выйти. В них можно и войти…
Прошли столетия, но люди до сих пор прекрасно помнят, что принесли им альвы, и едва ли им теперь понадобятся столетия, чтобы избавиться от завоевателей. Кончится всё тем, что Тёмный Лик Гинны устанет смотреть на тех, кто будет проходить открытой её взору ледяной пустыней.
Трелли вошёл в комнату, обвешанную гобеленами, на которых красовались картины великих битв прошлого, скинул с себя шёлковый халат и быстро переоделся в свою одежду, которая лежала на мягком резном стуле, прицепил к поясу меч и выглянул в просторное окно.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142