Димка посмотрел на Настю, и в этот момент она вскрикнула. Обернувшись к Моне, Димка снова вскинул пистолет и едва не нажал на курок. Моня по-прежнему сидел на полу, выставив вперед руки, свободные от намотанного Димкой скотча, и демонстративно сжимал и разжимал пальцы.
— Спокойно, Димочка, спокойно. Или ты думал, что меня обуешь? Наивный ребенок. Если бы я хотел, я бы вас уже обоих уделал. И пистолетик твой не помог бы. Так-то вот. В общем, слушай сюда. Мне было приказано инсценировать самоубийство. — Он кивнул на Настю. — Так что я звоню и говорю, что все сделано. И назначаю стрелу на лесопилке. Это — раз. Вы едете со мной. Это — два. Ты мне поможешь грохнуть этого жлоба, Димочка. Это — три. Деньги делим, как сказано. Это — четыре.
— А потом? — спросил Димка.
— Потом? Будете хорошо себя вести, все будет в елочку. Все, я пошел.
Моня пружинисто поднялся на ноги и, не обращая внимания на пистолет, сделал Димке ручкой:
— Пока. Я вам позвоню. Сидите здесь и носа не высовывайте.
Дверь за ним закрылась.
Настя поднялась с кресла, прошла в свою комнату. Порылась в письменном столе — деньги были на месте. Они лежали в нижнем ящике, накрытые листом бумаги. Моня поленился шарить в детском столе. «Конечно, — подумала Настя. — В компьютере он нашел больше».
— Ну, что скажешь? — спросил Димка, подойдя к ней.
— Скажу, что мы с тобой должны играть против всех этих гадов.
— Это круто, Настя.
— Если не хочешь, можешь отвалить. А у меня выхода нет. Я должна уничтожить этих уродов. Ну что? Валишь?
Ответить Димке не дал длинный звонок в дверь. Они кинулись в прихожую, Димка спрятал пистолет за спину и встал у стены.
— Настя! Открой! Это Николай Егорович! Сосед!
Настя открыла.
— Слушай! Это не от вас сейчас парень выходил?
— Какой парень? — спросила Настя.
— Я так и думал, что не от вас, — ответил Николай Егорович. Он стоял на площадке, растерянный, в домашнем, вытянутом на коленях и локтях спортивном костюме. — Какой-то парень вниз упал. Только что. С нашего этажа.
Он взял Настю за руку и провел мимо лифта к площадке, выходившей на улицу длинным балконом. Площадка вела на черную лестницу.
— Во. Через перила сиганул прямо вниз. Я вышел в мусоропровод ведро выкинуть, слышу крики на улице.
На сером асфальте внизу Настя увидела раскинувшийся крестом силуэт Мони.
Глава 14
Они ехали к Кузу на Фонтанку. Настя сказала, что ей невмоготу находиться сейчас дома, после этого ужасного Мони, после его непонятной смерти. Она позвонила Марку, сказала, что срочно нужен его совет, что дело очень важное, и он, разумеется, ответил, что работу пошлет куда подальше и будет ждать Настю в своем кабинете.
Настя решила ехать на метро. Потом долго думала, почему они не взяли такси, ведь денег было достаточно. У нее наличными четыре и у Димки полторы тысячи долларов.
Выйдя на Сенной, они пошли длинным переходом к эскалатору, и тут Настины глаза уперлись в стену. Она резко остановилась, дернула Димку за руку.
— Стой.
— Что такое?
— Подожди.
Она выпустила его руку и пошла к пареньку, сидевшему у стены, маленькому, зачуханному, беспомощному. Перед пареньком даже шляпы не было — лежала газета, на ней несколько смятых мелких купюр. Ни таблички не было у паренька, вроде тех, что частенько используют нищие в метро, — «Мама больна», «Помогите на лечение». Паренек был совсем никакой. Понятно, что и подавали ему меньше, чем остальным.
— Привет, Инвалид, — сказала Настя.
— Здравствуй. А я о тебе тут вспоминал, — ответил Инвалид, нисколько не удивившись. Он увидел Настю раньше, чем она его заметила, и спокойно ждал, когда та подойдет. И не ошибся.
— Пойдем поговорим, — сказал он, с трудом поднимаясь. — И друга своего бери.
— У меня времени мало. Нас ждут, — заметила Настя, зная, что все равно пойдет с Инвалидом.
— Ничего. Подождут.
Настя махнула Димке рукой, и он подошел, не задавая вопросов. Инвалид кивнул и направился к эскалатору, но, не дойдя до него, стукнул кулачком в стену. Так, во всяком случае, показалось Насте. Оказалось, что это не стена, а маленькая железная дверь, не заметная на каменном монолите, она приоткрылась, и Инвалид юркнул в щель.
— Сюда, — буркнул он не оборачиваясь и исчез, словно растворился в стене.
Настя с Димкой последовали за ним и оказались в крохотной комнатке, которые называют каптерками. Здесь стоял древний письменный стол, стул и шкафчик для одежды. В каптерке тоже была дверь. Инвалид молча открыл ее и вывел их в тамбур, более просторный, чем первое помещение, уже с тремя дверями. Инвалид по-хозяйски толкнул одну и стал спускаться по винтовой лестнице.
Она привела ребят в какой-то тоннель. Временами из-за стен, по которым змеились кабели, доносился ровный плотный шум проезжающих электричек. В тоннеле было сухо, тепло и светло от редких, но ярких ламп на потолке.
— Присядем, — сказал Инвалид, когда они, пройдя метров пятьдесят, свернули в боковое ответвление. Здесь стояла деревянная лавка и такой же шкафчик для одежды, как и в верхней каптерке. — Ну, рассказывай.
Инвалид говорил с таким видом, словно был в курсе Настиных дел.
— Что рассказывать-то?
— Ну, я вижу, у тебя проблемы. Да и Любка мне кое-что насвистела. Что ты ей в несознанке, обдолбанная выдала.
Настя посмотрела на Димку. Она просто была не в силах снова рассказывать все.
— Давай, братан, я тебе расскажу. А девочка погуляет пока. Тяжело ей.
— Обратно найдешь дорогу? — спросил Инвалид.
— Да.
— Посиди наверху, там, в каморке. Спросит кто, скажешь, Инвалиду передачку принесла. Ждешь, мол. Усекла?
— Все нормально.
Настя еще раз посмотрела на Димку, тот ободряюще ей кивнул.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111