«Кажется, меня собираются убить», — это была последняя мысль Пегого.
Бросив пистолет в машину, парень подошел к приоткрытой дверце «Москвича», стоящего впереди, но в салоне джипа что-то щелкнуло, и юный наркоман рухнул на асфальт с дырочкой между бровей.
Пробка рассосалась быстро. Машины объезжали застывшую посреди дороги «девятку», поругивая отечественное автомобилестроение, и при виде лежавшего на асфальте паренька брезгливо морщились. Развели бомжей в городе, не проехать, не пройти...
* * *
Коня Калмыков сегодня отпустил. Они о чем-то долго беседовали с Пегим, потом Пегий уехал, а шеф сказал, что работы сегодня не будет, и попросил приехать завтра пораньше.
Конь заехал в супермаркет, купил продуктов, свободный вечер надо использовать по полной программе. Нужно позвонить Катерине, это безотказный вариант. Калмыковских проституток он не любил. Зачем проститутки, если есть отличная баба, чистая и пригожая. Даже любит его. По-своему.
На лестнице спал какой-то забубенный алкаш. Конь брезгливо перешагнул через него, подошел к двери своей квартиры на последнем, пятом этаже крепкого, недавно отремонтированного дома по улице Чайковского — отличный район, тихий, хоть и центр, дома прочные, стены толстые, слышимость нулевая.
Тишину нарушил дикой силы удар по затылку и грохот. Это было последнее, что Конь в своей жизни услышал.
Ленчик, как и было приказано, бросил пистолет — дешевка, сделанный в Китае из каких-то левых сплавов, почти одноразовое оружие, говна не жалко — и побежал по лестнице вниз. Через три проходных двора его ждет в автомобиле Винт, который даст ему остальные пятьсот баксов. Пятьсот авансом, ему и Попу, а еще по пятьсот после дела. Поп-то пацан еще, да и наркот, проторчит деньги за неделю. Дело плевое, но все равно донимает мандраж. Давно Ленчик не занимался такими вещами. Опустился. Нищенствовал. Ну, приворовывал. Теперь можно новый старт взять. И одеться на штуку, и Винт обещал задействовать его в настоящих делах. Это — как бы проверка.
В первом проходном дворе было темно. От стены отделилась чья-то тень. Ленчик решил не тратить время на разглядывание прохожих и рванул было мимо, но его крепко схватили за плечо, и не успел Ленчик крикнуть, как заточка проткнула спину и вошла точно в сердце.
Глава 15
— Ну, и где письмо? — спросил Калмыков. Если говорить честно, он пребывал в полной растерянности. В Финляндии все прошло отлично, он проконтролировал отправку груза, перекинулся с голландскими партнерами парой теплых словечек. Те обещали увеличить поставки, работа с Калмыковым их устраивала, условия божеские. Лес он гнал превосходный, без проблем, что они с ним делали, его абсолютно не интересовало. А тут началось. Вернулся в матушку-Россию, мать ее так.
Куз сорвал его неожиданно, но то, что он сказал, было важно, и Калмыков решил поехать с этим алкашом. Конь куда-то исчез. Это, пожалуй, взволновало его сильнее, чем сама по себе поездка. За рулем сидел Рыба и всю дорогу рассказывал дурацкие анекдоты, пока Калмыков не рявкнул на него.
Когда они приехали на место, Калмыков сразу пошел в ближайший домик, отомкнул дверь запасным ключом, порадовавшись, что никто здесь пока ничего не испоганил. Он уже распорядился об охране лесопилки, но парней можно было ждать лишь в конце недели. А пока пустующее предприятие было абсолютно бесхозным. Впрочем, случайным ворам брать здесь нечего. Одна недвижимость, и то не очень хорошего качества. Главное — не эти пилорамы. Это все наживное. Главное — лицензия на лес.
Калмыков спустился в подвал. Подвал-то — одно название. Низенький подпол, где они с Волковым решили устроить что-то вроде оперативного тайника. Так, на всякий случай.
Отворотив от стены липкое от плесени бревно при свете положенного рядом карманного фонарика, Калмыков действительно увидел в небольшой нише дипломат, обернутый несколькими слоями полиэтилена.
«Ну, Волк, ну, жук...» — подумал он. Настроение вдруг улучшилось. Ему показалось, что он вернулся в детство. Что идет какая-то занятная игра — то ли в шпионов, то ли в индейцев.
Вот сейчас он услышит сверху крики дружков: «Клин (так его звали в школе), Клин, блин, ты куда исчез?!» А он вылезет с чемоданчиком, положит его на траву и будет ждать, когда с сияющими от восхищения глазами прибегут и Петька-матрос, и Вобла, и Кривой Леха.
Но наверху не было его школьных дружков. Только этот отвратительный продажный журналистишка, насквозь пропитанный портвейном и дешевой водкой, и Рыба — безмозглый костолом, наводящий на Калмыкова уныние. Он положил кейс на лавочку, стоявшую возле домика, сорвал полиэтилен, открыл замок — кодовый, но пароль был ему известен — и увидел в чемоданчике плотно уложенные пачки стодолларовых купюр в банковских упаковках.
— Ну и где письмо?
Он ожидал, что это волковская заначка, но журналист что-то бормотал о каком-то завещании. А это надо было пресечь в зародыше.
— Не знаю. Что слышал от Волкова, то вам и говорю.
— Покажи ТО письмо. Которое ТЫ получил. ОТКУДА ты все это знаешь?
Марк смутился. Сейчас в дело должны были включиться уже другие. Он свою задачу выполнил.
Вдруг он понял, отчего ему так некомфортно. Ему надо отойти в сторону. Маленький бандит что-то такое говорил насчет снайпера.
— Не знаю! — крикнул Куз раздраженно. — Мы разве с вами на «ты»?! С каких это пор? Вы меня что тут, за мальчишку держите? — И прошел несколько шагов по поляне.
Этого оказалось достаточно. Куз отметил про себя, что организация у бандитов все-таки лучше, чем у госпредприятий. Раздался тихий хлопок, и Рыба, согнувшись пополам, повалился на землю.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111