Он решил съездить в ресторан, пообедать как следует, а потом, до времени, назначенного Греком, просто погулять по Москве. Может быть, заехать на ВВЦ, куда его тянули ностальгические чувства – в молодости он с друзьями много дней провел в окрестностях выставки. Потом можно махнуть на Воробьевы горы, или на Патриаршие пруды – посидеть на лавочке, глядя на воду и вспоминая любимые фразы Булгакова…
Портнов уже забыл, когда он отдыхал последний раз, когда мог позволить себе просто так, бесцельно болтаться по городу. Он чувствовал себя совершенно счастливым.

5

Портнов вошел в кабинет ровно в назначенное Греком время. Алексей знал, что на встречу с этим человеком опаздывать не принято и опоздание может быть расценено как неуважение. А это, учитывая репутацию и статус Грека, не то что чревато осложнениями, это и есть самые что ни на есть сильные осложнения.
Несколько лет назад, оказавшись неведомо по какой надобности на одном из концертов «Каданса», Грек после выступления группы пришел в гримерку и сам предложил Портнову помощь.
Что это было – приступ сентиментальности, которые с возрастом случаются у бандитов все чаще и чаще, и принимают иной раз самые неожиданные формы, или тонкий расчет на перспективу, – Портнов так никогда и не узнал.
– Добрый вечер, – сказал тогда Грек. – Меня зовут Георгий Георгиевич.
– Очень приятно, – ответил Леша. – Портнов… Алексей.
Грек кивнул.
– Я занимаюсь в некоторой степени музыкальным бизнесом…
Портнову можно было не объяснять, кто такой Грек и чем он занимается.
Леша не первый год вращался в столичной музыкальной тусовке и не мог не быть в курсе того, как обеспечивается охрана больших концертов, каким способом и кто контролирует поставки аппаратуры в большинство крупных московских магазинов, на какие деньги строятся и открываются новые музыкальные клубы, где менеджеры популярных артистов берут кредиты для раскрутки новых своих клиентов или подпитки старых. Конечно, Портнов не представлял себе всех тонкостей механизма кредитования артистов и продюсеров, но знал, кто за всем этим стоит.
Конечно, один человек не может тащить на себе такую махину – огромный и работающий как часы механизм по выкачиванию денег из всех сфер шоу-бизнеса, от цирковых представлений и заграничных гастролей каких-нибудь молодежных театров до выпуска альбомов поп– и рок-звезд. Механизм этот обслуживало множество самых разных людей, среди которых были и ставленники известных криминальных группировок, и ушлые бухгалтеры, не имеющие к этим группировками никакого отношения, и деятели из частных музыкальных агентств, которые сами называли себя «слегка прибандиченными».
Вся эта сложная система, включающая в себя конвейер по изготовлению звезд и производственные мощности, выпускающие сопутствующую звездам продукцию – от дисков до маек и сумок с названиями групп, портретами и именами кумиров, – вся эта машинерия могла работать, только будучи хорошенько смазана «черным налом». Прервись хоть на день поток грязных денег, и механизм тут же даст сбой, более длительная задержка приведет к катастрофам и необратимым последствиям.
Портнов не знал истинного положения Грека в этой сложной системе, но в том, что место это далеко не последнее, был уверен.
Тогда, при первой встрече, они проговорили всего минут десять. Грек просто сказал, что Портнов может рассчитывать на его, Грека, помощь. В течение нескольких лет Алексей то и дело возвращался в мыслях к этому разговору, но даже в трудных ситуациях, когда действительно припирало, не осмеливался набрать номер могущественного Георгия Георгиевича и попросить о поддержке. А вот когда дошло дело до контракта с Ренатой и Портнов заработал первые деньги, которые уже можно было назвать начальным капиталом, он отбросил сомнения и страхи и обратился к Греку с просьбой о ссуде на развитие предприятия под названием «Рената».
Сейчас Алексей миновал секретаршу, которая, несмотря на поздний час, выглядела свежей и бодрой, улыбнулся ей и, получив ответную профессиональную улыбку, вошел в кабинет.
– Садись, Леша, – сказал Грек, не вставая с кресла за рабочим столом и не протягивая руки. – Садись. Поговорим.
Портов сел напротив хозяина кабинета и уставился поверх его головы на какие-то дипломы, висевшие в рамочках на стене.
«Дипломированный бандит», – вертелась в его голове совершенно ненужная сейчас мысль. Ненужная и даже вредная, поскольку она неожиданно развеселила Портнова и он не смог сдержать улыбку, совершенно неуместную в данном случае.
– Весело, – констатировал Грек без улыбки. – Тебе весело. Что ж, неплохо. Молодец. Ну, Леша, тебя можно поздравить, как я слышал?
– Если слышали, Георгий Георгиевич, то что нам долго рассусоливать? Вы же все знаете. Говорите, что вы хотите?
– Ну-ну. Ты не груби. Сам обосрался, теперь хамишь.
Грек не испытывал ни малейшей жалости к Портнову. Он не любил людей, которые не только не могут заработать себе на жизнь столько, сколько им нужно или кажется необходимым, но и не способны удержать в руках то, что есть, что попало к ним либо по воле случая, либо по причине внезапной вспышки деловой активности.
В этом смысле Георгию Георгиевичу были очень близки размышления Бояна о русских людях, в большинстве своем не способных обеспечить самостоятельно ни себя, ни свою семью, ни потомков.
«Русские делают все возможное, чтобы не оставить после себя никакого наследства», – сказал Толик во время их последней встречи, и Грек запомнил эту фразу. Сейчас ему казалось, что она удивительно подходит для сидящего напротив него слабака, не сумевшего удержать в руках золотую рыбку и вот теперь глупо улыбающегося.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132