Просто мертвяк какой-то. Артист, одно слово».
– Что действует? Откровенно сказать?
– Конечно. У нас, я так понимаю, серьезный базар идет. За деньги.
– Да. Если откровенно, помешать могут только бандиты.
Игнат усмехнулся.
– Зря смеешься. – Митя налил себе шампанского. – Тут разбор уже по-взрослому идет.
– А я что, пацан, что ли?
Глаза Игната нехорошо сузились, но Митя уже знал, что это – тоже игра. Игнат его испытывает. Если от такой мелочи Митя даст слабину, покажет хоть намек на испуг, с ним никто не будет иметь серьезных дел. Посчитают просто за трусливого фраера.
Митя спокойно выдержал взгляд Игната и, глотнув шампанского, ответил:
– Нет. Ты не пацан. Иначе я бы к тебе не обратился. Но надо трезво оценивать ситуацию. Понимать, с кем, возможно, придется иметь дело.
– И с кем же? Если ты такой умный, скажи.
– Скажу. Этот бизнес, ты же понимаешь, очень сытный. Валятся бешеные бабки, причем быстро. И не надо париться ни с нефтью, ни с железом. Все чисто, культурно, а заработки – будь здоров.
– Да? Что-то вот Кроха только платит и платит. Кстати, ты узнай там, эти ваши «Совы» – как у них дела идут? Кроха вписался, денег дал на раскрутку. А отдачи пока ноль. Ну, он максает, запал на эту телку, на Эльвиру. Но это беспредельно не может длится. Кроха деньги считает. Телка телкой, а суммы там уже пошли ломовые.
– Сколько он вложил, если не секрет?
– До хуя и больше. Ты лучше у Эльвиры спроси. Или у этого фраера, у директора ихнего. Кроха с ними двоими добазаривался. Фраер обещал…
– Моня, что ли?
– Может, и Моня. Не знаю. Пацан как пацан. Вроде правильный. Не мазурик. Но хотелось бы просечь, куда наше лаве течет. Кроха напрягаться начинает.
– Пусть не напрягается…
– Отвечаешь?
– Отвечаю.
Игнат еще раз пристально посмотрел Мите в глаза:
– Ну, хорошо. Так что ты предлагаешь?
– Я предлагаю вписаться в пиратство.
– Слышал я про эту тему. Только она уже схвачена.
– Схвачена. Но схвачена очень мало. На этом пироге еще много ненадкусанных краешков.
– Красиво говоришь, – усмехнулся Игнат. – Художественно. Прямо писатель. – Он налил шампанского в свой бокал и чокнулся с Митей. – Давай, мастер. Выпьем.
Поставив пустой бокал, Игнат постучал пальцами по столу. Тут же за его спиной вырос официант, и Митя подумал, что этот служитель ночного заведения либо обладает изощренным, уникальным слухом, позволяющим в грохоте музыки и шуме посетителей расслышать эту тихую дробь пальцев по столу, либо настолько вышколен Игнатом, что ловит малейшие изменения настроения своего важного клиента или даже предугадывает его желания.
– Еще парочку, – бросил Игнат официанту, и Митя чуть не хрюкнул, развеселившись от того, что бандит вдруг заговорил текстом булгаковского Шарикова.
Официант исчез и через минуту вернулся с двумя бутылками шампанского.
– Слушай, Игнат, – глядя на бутылки, сказал Митя. – А у тебя от шампанского голова утром не болит? Я, например, в таких дозах не могу. Мне бы лучше водочки. От шампанского, если его перепьешь, по утру вообще – туши свет. Голову не поднять.
– Да? А я ничего. Привык. Эй, слышь, – крикнул он в спину официанту. – Водки еще принеси. Бутылку.
– Ну так что же? – Он снова посмотрел на Митю. – Давай конкретно.
– Конкретно – бабки нужны. Для начала бизнеса.
– А у тебя нету, что ли?
– Есть. Но этого не хватит.
– Какие вы все-таки… – Игнат покрутил в воздухе пальцами. – Ничего сами не можете сделать. Чуть что – «бабки нужны». Я их рисую, что ли? Сам зарабатываешь не слабо.
– Да. Не слабо. На одного – не слабо. А для дела – маловато будет.
– И сколько же надо для дела?
– Много, Игнат. Надо структуру вписывать.
– Какую еще структуру?
– Вашу, например.
Матвеев слегка блефовал. Он понятия не имел, что за «структура» стоит за Игнатом и есть ли она вообще, но подозревал, что «крыша», которую представлял этот молодой и строящий из себя крутого мафиози бандит, не может состоять из него одного и еще таинственного Крохи, которого Митя никогда в жизни не видел. Если уж такая акула, как Гольцман, пользовался услугами Игната, значит, за ним точно должны стоять люди чрезвычайно серьезные и в криминальном мире уважаемые.
– Нашу… Хм… Интересные вещи говоришь, Матвеев.
Игнат впервые назвал Митю по фамилии, и тон его как-то странно изменился. Исчезло из голоса уркаганское ерничанье. Игнат вдруг перестал выглядеть бандитом, и облик его приобрел неуловимое сходство с государственным деятелем среднего звена, словно перед Митей сидел еще не примелькавшийся на телеэкранах, но вполне крепкий думский депутат.
– Ты, Митя, либо не понимаешь, что говоришь, либо действительно принял серьезное решение. Ты хорошо подумал?
– Да. Иначе не позвонил бы тебе. И не завел бы этот разговор.
– Структура… Тоже, словечко придумал. У тебя сегодня какой-то прямо творческий подъем, Матвеев.
– Очень может быть.
– Так что ты там про Москву начал? – поинтересовался Игнат. – Давай договаривай.
– Нужно с московскими партнерами все делать. Чем самим открывать производство, вбивать деньги в завод, лучше использовать готовый.
– Это понятно. А ты сам-то какие функции хочешь исполнять?
– Я хочу сделать новую фирму.
– Угу. А как же господин Гольцман?
Теперь Игнат смотрел на Митю наивными круглыми глазами. Митя еще раз удивился, как быстро меняет маски бандит и как обширен арсенал этих масок.
– Гольцман? При чем тут Гольцман? – Митя стукнул донышком бокала по столу. – Я от него ухожу.
– Что так?
– Сказал же тебе, свое дело хочу делать.
– И все? Это все твои причины?
– Понимаешь… Мне что-то не нравится, как он повел дела.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132