(Клавейн?)Его вызывала одна из Объединившихся, входивших в разведгруппу. Клавейн обернулся, чтобы «осветить» ее лицо, и налетел на переборку.«Что вы обнаружили?»(Ничего хорошего. Все мертвы.)«Точно все?»Мысли женщины, четкие и меткие, влетали в его голову, словно пули.(Да, причем смерть наступила недавно. Никаких повреждений. Все выглядит очень продуманно.)«И никаких признаков уцелевших? Мы думали, что хотя бы один из них жив».(Никого, Клавейн.)Она открыла ему свою память. Клавейн принял предложение и заранее приготовился к тому, что предстояло увидеть.Очень скверно, как и ожидалось. Больше всего это походило на сцену заранее спланированного массового самоубийства. Никаких признаков борьбы или принуждения. Эти люди даже не колебались. Они умерли на своих постах, словно кому-то поручили выдать им ядовитые пилюли. Был еще более отвратительный вариант: к экипажу обратились с какого-то центрального пункта и убедили в необходимости добровольно уйти из жизни, после чего они вернулись на свои посты. Возможно, они продолжали выполнять свои обязанностями до того момента, пока капитан не отдал приказ совершить самоубийство.В невесомости у покойников не болтаются головы и не открываются рты. Трупы остаются в более или менее естественных позах. Так было и сейчас. Одни висели на месте, опутанные какими-то тесемками, другие просто плавали от переборки к переборке. Подобные сцены являлись одним из самых первых и наиболее пугающих уроков космической войны: в невесомости трудно отличить живого от мертвого.Все члены экипажа были тощими, если не истощенными — казалось, последние несколько месяцев их держали на полуголодном пайке. У некоторых оказались ссадины и кровоподтеки — старые и не зажившие до конца. Кое-кто, похоже, умер раньше остальных. Таких просто вышвыривали из корабля, чтобы сэкономить топливо за счет массы их тел. таких изолировали неподалеку от топливных цистерн. Головы мертвецов, под шапками и шлемофонами, покрывал лишь сероватый пушок — когда-то люди были обриты наголо. Все носили униформу, но знаки отличия указывали скорее на техническую специализацию, чем на воинское звание. В тусклом свете аварийного освещения кожа приобрела серо-зеленый оттенок.Потом Клавейн собственными глазами увидел, как один из мертвецов двигается.Казалось, труп чуть заметно отталкивается от воздуха руками, приоткрыв рот и уставившись непонятно на что в нескольких метрах перед собой. Потом он врезался в переборку, и сонар уловил слабое эхо.Клавейн послал мысленное сообщение женщине из своей команды.«Подержи этого, хорошо?»Женщина ничего не ответила, но повиновалась. Клавейн приказал всей разведгруппе застыть и не двигаться. Больше ни один из трупов не двигался. Внутри корабля вообще не осталось ни одного движущегося объекта.Клавейн выждал время, чтобы «Ночная Тень» могла обновить данные. С корабля по-прежнему поступали импульсы датчиков движения.В первый момент Клавейн не поверил.Это было невозможно. Но в недрах вражеского судна что-то по-прежнему двигалось.
— Маленькая Мисс?Эти нотки в голосе Тваря Антуанетта узнавала мгновенно — они не предвещали ничего хорошего. Упав обратно на противоперегрузочную кушетку, она пробормотала фразу, смысл которой понял бы только сам Тварь:— Опять что-то, да?— К сожалению, Маленькая Мисс. Нельзя быть полностью уверенным, но, похоже, какие-то проблемы в центральной зоне синтеза.Тварь вывел на главный иллюминатор мостика схему термоядерной установки, превратив его в подобие дисплея, на который можно было смотреть, не меняя положения головы. За стеклом проплывали пласты облаков — «Штормовая Птица» поднималась в космос. Некоторые элементы термоядерного двигателя были выделены зловещим пульсирующим пурпуром.— Вот дерьмо, господи! Токамак? Сокращенное от «тороидальная камера с магнитными катушками». Тип тороидальной магнитной ловушки. По плазме, заключенной внутри тора, пропускают сильный ток, магнитное поле которого, складываясь с полем тороидального соленоида, образует конфигурацию магнитного поля, необходимую для равновесия и термоизоляции плазмы. (Прим. ред. )

— Похоже, именно он, Маленькая Мисс.— Мать твою! Помнится, мы его заменили, когда проходили капремонт.— Именно «проходили», Маленькая Мисс. И… извините за напоминание… что сделано, то сделано.Антуанетта запустила несколько систем диагностики, но результаты были однозначно неутешительными.— Это все Ксавьер, — буркнула она.— Ксавьер, Маленькая Мисс? И в чем провинился господин Лю?— Ксав клялся, что эта хрень выдержит как минимум три полета!— Возможно, Маленькая Мисс. Но прежде чем обвинять господина Лю, вы, может быть, вспомните, как полиция остановила нас, когда мы отходили от Ржавого Обода? Тогда пришлось срочно глушить главный двигатель. А быстрая остановка токамаку пользы не приносит. Потом, при входе в атмосферу, имела место сильная вибрация, которая могла усилить повреждение.Антуанетта нахмурилась. Иногда приходилось только догадываться, на чьей стороне в действительности выступает Тварь.— Хорошо, Ксава пока не трогаем. Но от этого не легче, правда?— Катастрофа возможна, Маленькая Мисс, но не гарантирована.Антуанетта снова проверила показания.— Нам нужно разогнаться до десяти кликов в секунду, чтобы выйти на орбиту. Что скажешь, Тварь?— Будет сделано все возможное, Маленькая Мисс.Антуанетта кивнула. Большего она не может требовать. Облака над кораблем уже редели, небо потемнело до глубокого синего цвета, словно ночью. Казалось, до открытого космоса рукой подать.Но путь будет очень долгим.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41