И шагу отсюда не сделает.— Не спорю.Она откинулась на сиденье и прикрыла лицо сложенной газетой, как маской. Если подобный намек не дойдет до водителя, этого типа можно считать безнадежным.К счастью, намек дошел.На этот раз ей удалось уснуть по-настоящему. Ей снилось прошлое, и воспоминания вспыхнули с новой силой — их вызвал к жизни голос Оперативного Четвертого. Нельзя сказать, что она не могла выбросить из головы Четвертого, но заставляла себя не воспринимать ее как личность. Это было слишком болезненно. Думать о Четвертом означало думать о том, как Вуалюмье прибыла на Ресургем. Думать о другой жизни, которая, в сравнении с суровой реальностью настоящего, казалась далекой и неправдоподобной фантазией.Но голос Четвертого — как открытая дверь в прошлое. Некоторые вещи нельзя игнорировать.Какого черта Оперативный Четвертый вызвала ее на этот раз?Вуалюмье проснулась оттого, что грузовик начал двигаться как-то иначе. Машина задом заезжала в разгрузочную нишу.— Уже приехали?— Это Солнхофен. Конечно, не большой город с яркими огнями, но ведь ты именно сюда хотела попасть?Через щели в решетчатых стенах ангара виднелось небо цвета анемичной крови. Рассвет или очень близко к нему.— Мы немного опоздали, — сказала Инквизитор.— Мы уже четверть часа как в Солнхофене, любовь моя. Ты спала как убитая, так что я не стал тебя будить.— О да, конечно.И она неохотно протянула ему остаток платы.
Ремонтуа наблюдал за тем, как несколько членов Закрытого Совета, которые прибыли последними, занимают свои места на многочисленных ярусах тайной палаты. Кое-кто из стариков все еще мог проделать это самостоятельно, но большинство передвигалось с помощью экзоскелетов, слуг и «шершней» величиной с большой палец руки, которые черными тучами вились вокруг. Некоторые были близки к концу физической жизни и почти покинули свою плоть. Эти напоминали головы, качающиеся на подвижных паукообразных протезах, которые заменили им тела. У одного — или двух — мозг был настолько переполнен имплантантами, что не умещался в черепе и находился снаружи, в прозрачной колбе с жидкостью, где пульсировали механизмы систем жизнеобеспечения. Большая часть деятельности их сознания происходила внутри безграничной ментальной паутины Объединившихся. Каждый из них берег свой мозг — точно семья, которая не желает ломать обветшавший дачный дом, хотя в нем почти не живет.Исследуя мысли каждого из вновь прибывших, Ремонтуа обнаружил несколько человек, которых считал мертвыми. Эти люди не появлялись ни на одном собрании Закрытого Совета, в которых он участвовал.Сегодня дело касалось Клавейна. Поэтому Ремонтуа вызвал всех, невзирая на возраст.Неожиданно Ремонтуа почувствовал, что в палате появилась Скейд, вошедшей в тайную палату. Вот она — поднялась на кольцеобразный балкон, расположенный на полпути к верхней части сферической камеры. Палата была непроницаема для всех ментальных трансмиссий. Тем, кто находился внутри, это не мешало, но они были полностью изолированы от остальных сознаний в Материнском Гнезде. Это позволяло Закрытому Совету общаться во время заседаний более свободно, чем через обычные нейроканалы.Ремонтуа сформировал мысленное послание, определил его как высокоприоритетное и послал Скейд. Оно заглушило рой сплетен, вьющийся вокруг нее, и привлекло всеобщее внимание.«Клавейн знает об этом собрании?»Ответ пришел незамедлительно.(А зачем ему знать?)«Получается, мы собрались поболтать о нем за его спиной?»Скейд сладко улыбнулась.(А почему бы твоему другу не присоединиться к нам? Тогда не было бы нужды говорить о нем, как ты выразился, за его спиной, не так ли? Это проблема Клавейна, а не моя.)Ремонтуа встал, чувствуя, что оказался в центре внимания. Всевозможные сенсорные аппараты, как по команде, повернулись в его сторону.«А кто сказал „проблема“, Скейд? Я просто оглашаю тайную повестку дня. Сообщаю, по какому поводу мы сегодня собрались».(Тайную повестку дня? Мы хотим Клавейну добра. Я думала, что до тебя это уже дошло, раз ты ему друг.)Ремонтуа огляделся. Фелки здесь нет, как и следовало ожидать. Она имела полное право участвовать в собрании, но можно не сомневаться: Скейд не внесла ее в список приглашенных.«Согласен, я его друг. Он спасал мою жизнь не один раз. И даже если бы этого не было… Ладно, мы находились рядом достаточно долго. Может быть, это означает, что я не могу быть объективным. Но я все-таки кое-что вам расскажу».Он снова обвел взглядом комнату, кивая, когда встречался с глазами или сенсорами других Объединившихся.«Каждый из вас знает, что Клавейн ничего нам не должен. Возможно, кому-то из вас об этом надо напомнить. Но неважно, о чем Скейд пытается заставить вас думать. Если бы не Невил Клавейн, никого из нас не было бы здесь. Он так же важен для всех нас, как и Галиана, и я не просто так это говорю. Я познакомился с ней раньше, чем кто-либо присутствующих».Скейд кивнула.(Конечно, Ремонтуа прав. Но вы заметили, что все подвиги Клавейна, которые вошли в историю, относятся к прошлому — к далекому прошлому? Не спорю, с тех пор, как Клавейн ввернулся из Глубокого космоса, он по-прежнему служит нам. Но — наравне со всеми. Он сделал не больше и не меньше, чем любой из старших Объединившихся. Разве вы не ожидали от него чего-то более серьезного?)«Более серьезного чем что»?(Чем простая солдатская служба, которой он себя посвятил. Чем постоянное стремление рисковать.)Похоже, Ремонтуа предстояло выступить в роли адвоката своего друга, нравится ему это или нет. Он почувствовал легкое презрение к остальным членам собрания. Многие из них обязаны Невилу жизнью и подтвердили бы это при других обстоятельствах.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41