— Все. Больше не могу… — простонал ярл.Отощавший и заросший клочковатой бородой Гелайм, в глазу которого тоже начал разгораться огонек безумия, не поднимая головы, сказал:— Либо мы пытаемся тащить его дальше, либо… Пришло время решать.— Либо что? — вскинулся Александр.— Мы должны дать себе отчет, чего хотим, — голос аримаспа внезапно окреп. — Желаем ли мы добраться до реки, где нас ждем корабль, пусть и не все. Либо хотим лечь рядом костьми.— То есть ты предлагаешь бросить его? — в упор спросил Ингвар.— Я предлагаю решить, чего мы хотим, — Аримасп не опустил взгляда. — Что мы считаем более выгодным.— Не знаю, что и сказать, — Александр почесал в затылке. — Мне кажется, что здесь не все так просто. Торгейр оскорбил чужую землю, и она ему отомстила. Может быть за нами продолжают следить и только дожидаются, чтобы мы совершили какой-то опрометчивый поступок. Вот тогда, мол, с нами и расквитаются за все зло, принесенное нами.— Тогда наши жизни не будут стоить и ломаного гроша, — вздохнул Ингвар.— Ты полагаешь, что сейчас они стоят дороже? — съехидничал Гелайм.— Все-таки немного больше, — ответил Александр. — Но здешние хозяева желают отомстить.— Ты предлагаешь помочь им? — спросил Гелайм.— Не знаю.— Все это пустые слова, — сказал аримасп. — Я могу предложить только одно. Торгейр приплыл вместе с Ингваром, пусть сам ярл и решает судьбу своего человека. Если он решит все-таки нести безумца — что ж… Я тоже понесу его дальше, не говоря ни слова. Хотя, признаться честно, плохо представляю, что он будет делать в Ит-Самарге. Мне становится страшно при мысли, что сумасшествие окончательно завладеет им.— В этом весь аримасп, — скривился Ингвар. — Разжевал, разложил по полочкам, объяснил почему нельзя решить иначе, но само решение за него должен принять ты. Сам он останется в стороне, чистенький и невинный.— Мне кажется, я не заслужил таких упреков, — обиделся Гелайм.— Не надо спорить, — вмешался Александр. — В одном он прав: решать следует сегодня. Завтра все решится уже без нас.Ингвар задумался, потом криво улыбнулся.— Хорошо. Мы поступим так, что у каждого из нас будет возможность гордиться собственным благородством. Сейчас каждый возьмет по еловой лапке и бросит ее под мой плащ. Если лапки будут с иголками — значит бросивший хочет нести Торгейра. Если иголки будут сорваны… Мы решим, как поступить.Однако они не успели ничего сделать. Хриплый каркающий смех заставил их вскочить, позабыв про усталость. Торгейр, приподнявшись на локтях, судорожно смеялся, глядя на них.— Хотите избавиться от меня?На лбу Гелайма выступила испарина. Александр почувствовал внезапное облегчение. Аримасп ударил сильно и точно. Александр совсем не был уверен, какую именно ветку он бросит, приведись решать. Правильно говорят: на миру и смерть красна. А в зарослях, где кроме волков твое мужество не оценит никто… В том, что Гелайм нашел их слабое место, сомнений не оставалось — Ингвар тоже залился краской.— Ладно, я помогу вам, — прокаркал Торгейр. — Напрасно вы так боялись меня. Потомок богов не может погибнуть столь глупо. И сейчас я сам прошу вас, слышите, сам. Сложите костер побольше и сожгите меня.— Но… — попытался было вставить хоть слово в горячечную скороговорку Ингвар.— Не бойся убить меня, ярл. Не забывай, ведь я внук бога огня. Как раз огонь мне и не страшен. Я только потеряю измученную и больную телесную оболочку, чтобы улететь к берегам родных фиордов. Там я воскресну заново, сильным и здоровым. Я уже сжигал себя семнадцать раз. Как видишь жив.— Однако… — промямлил Александр.— Поторопитесь! — рявкнул Торгейр. — Иначе я действительно рассвирепею! Тогда вам придется плохо.Черный косматый столб дыма был виден очень долго. Еще три дня он преследовал их, подобно неукротимой фурии.
Ингвар недовольно поморщился и с укоризной поглядел на замотанную левую руку. По белой тряпице расползалось влажное красное пятно. Он и сам не заметил, когда напоролся на сук при возвращении, но сухое дерево проткнуло руку не хуже стилета. Рану жгло, словно кто-то засунул под повязку пригоршню горячих углей. Однако недостойно викинга проявлять женскую слабость да еще перед презираемыми одноглазыми. Поэтому Ингвар заставил себя зевнуть и лениво поворошил угли в костре.На душе было муторно. Поход к серебряной горе закончился оглушительным провалом. Пропал без вести Лютинг (Ингвар упрямо отказывался верить, что он погиб), сгинул в огне погребального костра Торгейр. Чего доброго мрачные леса Биармии станут кладбищем для всех. Но что гораздо тяжелее — он ни на шаг не приблизился к краю земного диска, теперь это стало очевидным. Приходится возвращаться… Цель так же далека, как в начале путешествия.Александр едва не рассмеялся при виде удрученного ярла. Его мысли настолько отчетливо проступали на простодушном лице, что из Ингвара никогда не получился бы дипломат.— Спокойной ночи, — пожелал Александр, вставая.Ингвар молча кивнул.— Наконец-то убрался, — прошипел Айзия, когда Александр скрылся в своем шалаше.— Чем он тебе досадил? — недовольно буркнул Ингвар.По лицу аримаспа поползла масляная ухмылка.— Тем, что всегда появляется не вовремя.— Как сказать…— Это определенно. — Айзия поспешил сменить тему разговора. — Поправляется ли почтенный ярл?Варяг в ответ только яростно рявкнул. Айзия сочувственно поцокал языком, а потом вкрадчиво спросил:— Удачен ли был поход к серебряной горе?— Можно подумать, что Гелайм ничего не сказал тебе.— Рассказ Гелайма — одно дело, твой — другое.— Ты не веришь собственному начальнику стражи?— Я не верю никогда и никому.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42