Вот тогда-то и наступило время «думать, готовиться и действовать». Так ее учили, и хотя ситуация сложилась совсем не простая, Акоста собиралась действовать по правилам.
Из-за того, что планета быстро вращалась, район экватора выдавался вперед, в результате возникла поразительной красоты горная гряда. Многие пики достигали более восьмидесяти тысяч футов в высоту, но из-за перепадов гравитации на полюсах и экваторе весили всего половину того, что весили бы на Земле. Когда подходил к концу очередной день длиной в два часа сорок минут, покрытые снегом вершины из розовых становились пурпурными.
В районе, занятом Каттаби и его армией, мгновенно стемнело. Легионеры принялись оборудовать позиции в горах, тут и там мелькали веселые огоньки укрепленных на касках лампочек.
Хадатане когда-то сильно бомбили этот сектор, затем его активно использовали для разного рода армейских учений, вот почему весь район оказался изрезанным полуобвалившимися траншеями, пропахшими мочой бункерами и старыми окопами. Очень опасное место, особенно ночью. Медики уже приступили к своим обязанностям и занимались разного рода порезами, растяжениями и ушибами.
Сержанты, обеспокоенные тем, что кто-нибудь из подчиненных может провалиться в старую траншею и остаться там навсегда, начали обход позиций. Одна из них сердито выругалась, когда свалилась в воронку, оставшуюся после взрыва бомбы. Ее ребята ужасно развеселились, но довольно скоро пожалели о своей несдержанности.
Командный пункт (КП) разместили в бывшем домицилии, покинутом много лет назад, — спальные полки, очаг и аромат благовоний, типичный для большинства домов наа. Впрочем, Каттаби не волновало, кто здесь жил. Важно, чтобы строение было достаточно надежным и смогло защитить людей от шрапнели.
Генерал кивнул одному из своих телохранителей, поздоровался с батальонным курьером и вошел на КП. В старом очаге горел огонь. Каттаби тут же ощутил благословенное тепло и с благодарностью принял протянутую солдатом чашку обжигающе горячего чая. Напиток его немного успокоил и позволил сосредоточиться.
Сомнений больше не оставалось. Произошло что-то ужасное, недаром им не удалось установить с фортом нормальную радиосвязь.
Нет, разговоры, конечно, велись в большом количестве, но все они поражали своей несерьезностью. Голоса операторов звучат вполне убедительно, однако офицеры на связь не выходят. Почему? Потому что слишком заняты? Так по крайней мере утверждают операторы. Или причины гораздо более серьезные и зловещие? Широкомасштабный мятеж? Может быть, разведчики знали о том, что должно произойти до того, как покинули форт? Это объясняет их уверенность... А как же солдаты и офицеры, находящиеся у него в подчинении? Похоже, они не имеют к заговору никакого отношения. Почему?.. Бессмыслица какая-то.
Одно известно наверняка: генерал Штоль не в состоянии молчать даже пару секунд, Каттаби уже давно получил бы от него какое-нибудь идиотское сообщение. Да, случилось что-то по-настоящему ужасное, раз от Штоля ничего не слышно. Только вот что?
Не успел генерал отыскать ответ на свой вопрос, как из темноты вынырнул Оружейник. На плечах легионера лежал снег. Каттаби разозлился, что его размышления прервали, и не стал скрывать раздражения.
— Да? В чем дело?
Наа спокойно сообщил:
— Гости, сэр. Хотят с вами поговорить.
— Гости? — нахмурившись, переспросил генерал. — Какие такие гости?
Сержант пожал плечами:
— Люди, сэр. С телохранителями наа.
— Имена?
— Були, сэр. Майор Билл Були, в отставке, и его жена, капитан Конни Кробак.
Каттаби уже приходилось слышать эти имена. Их знали все. Майор Билл Були вместе с капитаном Конни Кробак, впоследствии ставшей его женой, сражались здесь с хадатанами. Когда война закончилась, они отправились в один из малоисследованных районов планеты. Время от времени они давали о себе знать, в особенности когда дело касалось благополучия какого-нибудь племени, но видели их редко.
Кажется, у них есть сын? Майор? Или полковник? Да, Каттаби вспомнил, что слышал про сына Були... если его гости действительно те, за кого себя выдают.
Оружейник, казалось, понял, о чем подумал командир, и вытянул вперед руку:
— Майор дал мне это, сэр.
Каттаби взял шкатулку, обратил внимание на то, какая она тяжелая, и открыл крышку. Сомнений ее содержимое не вызывало — голографическое изображение печати Конфедерации, настоящее золото. Президентская медаль «За Отвагу». Высшая награда Конфедерации.
Генерал откашлялся и приказал:
— Спасибо, сержант. Пригласи гостей.
Прошло почти три минуты, прежде чем Каттаби услышал шорох шагов по гравию. Два воина наа, увешанные оружием, бесшумно скользнули в домик и внимательно изучили обстановку. Один из них кивнул и сказал что-то в горловой микрофон.
Первой появилась женщина. Она прожила долгую и трудную жизнь, но высокие скулы, ясные голубые глаза и четкие линии губ говорили о еще не увядшей красоте. Она была в длинном, отделанном мехом плаще, под которым виднелась перевязь с кобурой, и в отличного покроя брюках. Черные высокие сапоги дополняли костюм. Каттаби почувствовал, что за прошедшую долю секунды его разобрали на составные части и подвергли строгому анализу и оценке. Улыбка гостьи озарила светом всю комнату.
— Генерал Каттаби, я очень рада с вами познакомиться. Меня зовут Кробак.
Каттаби взял руку гостьи в свою, ощутил ее тепло и вдруг почувствовал себя мальчишкой, пришедшим на танцы. В Конни Кробак было что-то царственное, словно она отличалась от окружающих и отлично это понимала.
— Вы оказали мне честь, мадам.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124