Бока этой удивительной свиньи были покрыты изображениями молний, пистолетов, финок, карточных колод и колючей проволоки. На левом боку красовался суровый профиль усатого мужчины, а хитрый персонаж, изображенный справа, был лысым.
Кроме того, на спине ее был высокохудожественно вытатуирован большой красивый собор со множеством крестов, а на заду, вокруг короткого, закорючкой, хвоста, подковой шла надпись «свиньи грязи не боятся». Завершали образ вытатуированные на плечах свиньи звезды вора в законе.
Ну это ты перегнул, Рыжик, подумал я, за такие шуточки пробитые братаны и на пику посадить могут. Дай Бог тебе еще столько лет прожить, сколько вор на киче парится, чтобы собор имел право на себе наколоть, а ты его – свинье! Не-ет, братишка, такие хохмы даром не проходят!.. Я без особого почтения отношусь к ворам в законе и прочей уголовно-криминальной братве, но понимаю их убеждения, как понимаю людей, верующих в Аллаха или в Будду, понимаю, но не разделяю. И меня покоробила грубая издевка над вещами, которые определенная категория людей считает для себя важной и значимой…
А Рыжиком я его назвал потому, что человеком, державшимся за другой конец поводка из змеиной кожи, был известный в России политический деятель по фамилии Рыжиновский. Когда стало ясно, что Шварценеггер уже наверняка будет губернатором Калифорнии, Рыжиновский всеми правдами, а по большей части неправдами напросился на эту вечеринку, рассчитывая таким образом повысить свой рейтинг на далекой Родине.
Его сопровождали двое мужчин, один из которых, рослый и мускулистый, был угрюмым и молчаливым, а другой, юный и прелестный, краснел по любому поводу и постоянно заглядывал в глаза Рыжиновского с лаской и нежностью.
Демократично поприветствовав плечистых привратников в сверкающих ливреях, Рыжиновский, сопровождаемый охранником, любовником и татуированной свиньей, проследовал в парк.
Проводив странную процессию взглядом, один из охранников хмыкнул и сказал:
– Слышь, Реджи, ты случайно не понял, что там на этой свинье написано было?
Реджи пожал плечами и ответил:
– Не, не понял. Но зато картинки точь-в-точь, как у наших зеков. Пистолеты, ножики да молнии. Тут и дурак поймет, что к чему. Вот только что там за мужики были нарисованы, я не понял. А ты понял, Стив?
– И я не понял, – сказал Стив.
– Наверное, знаменитые артисты.
– Наверное… А может – уголовные авторитеты.
– Может…

В это время к воротам подкатил открытый «плимут», за рулем которого восседала Маска собственной персоной. Кривляясь и подмигивая во все стороны, Джим Керри лихо выскочил из машины, не открывая двери, и, пригнувшись, прошмыгнул мимо охранников, изображая, будто он хочет проникнуть на виллу «Лунный свет» незамеченным.
Стив и Реджи заулыбались, а Маска, нахмурившись, прижал палец к губам и скрылся в кустах.
– Нормальный парень, – сказал Стив, с довольным видом глядя Маске вслед.
– Точно, – ответил Реджи.
За руль опустевшего «плимута» уселся расторопный водитель из обслуги виллы, и машина плавно укатила на стоянку. На ее место тут же подъехал черный «мерседес» с тонированными стеклами, и из него вылез какой-то скучный тип, которого сразу же подперли с двух сторон личные охранники с радиопилюлями в ушах.
Один из них протянул Стиву пропуск, и тот, ознакомившись с его содержанием, кивнул. Трое прибывших прошли в ворота, причем охранники все время оглядывались, будто высматривали снайперов, засевших на деревьях.
Реджи, глядя им в спины, спросил:
– Стив, может, ты знаешь, где я видел этого хмыря?
Стив поморщился и ответил:
– А-а-а… Не помню точно, но, в общем, он из Капитолия. В пропуске так и сказано – конгрессмен.
– Ну и протокольная же морда, то ли дело – Джим Керри!
– Не говори! – согласился Стив.
В это время подъехала очередная машина, и ребята прекратили разговоры..
Из «кадиллака» 1953 года выпуска вышел Джек Николсон.
Его сопровождали две брюнетки.

* * *

Знахарь стоял около садового столика и держал в руке бокал с коктейлем.
Вкус сладенькой мешанины, украшенной ломтиком лимона, каким-то неаппетитным листиком и плавающим на самом дне маленьким пластмассовым Терминатором, вызывал тошноту, и ему мучительно хотелось пива.
Слева от Знахаря, держась за его локоть рукой в алой перчатке, стояла Маргарита и, милостиво улыбаясь, оглядывала толпившийся вокруг народ. Нагнувшись к уху Знахаря, она прошептала:
– А ты знаешь, пожалуй, тут только у меня одной натуральный бюст.
– Не знаю, не проверял, – ответил Знахарь и с отвращением заглянул в свой бокал.
– Что, проверить хочешь? – ядовитым голосом спросила Рита и ущипнула Знахаря острыми ногтями за мякоть предплечья.
Знахарь ойкнул и быстро поставил свой почти не тронутый бокал на поднос проходившего мимо официанта.
– Прекрати, самка бешеная! – прошипел он и тут же любезно улыбнулся заметно подряхлевшему Калигуле, который как раз проходил мимо.
Макдауэлл кивнул и продолжил свое целеустремленное движение, высматривая что-то среди толпы. Внимательно посмотрев на него, Знахарь горестно покивал и сказал:
– А я знаю, что он ищет.
– Ты мне зубы не заговаривай, – ответила Маргарита, но тоже посмотрела Калигуле вслед, – ну и что же он, по-твоему, ищет?
– Он пиво ищет.
– Понятно… – сказала Рита.
Поймав услужливый взгляд официанта, Знахарь чуть наклонил голову, и работник сервиса тут же оказался рядом.
– Слушай, браток, –
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13