Ц у к е р м а н. Розочка, ты ведь знаешь, у меня есть дело с этим государственным человеком. Скоро он придёт, и я отдам ему эту злосчастную вещь. Потом он сядет на самолёт и улетит в Лондон.
Р о з а М о и с е е в н а. Додик, я не позволю тебе обворовывать этих несчастных идиотов. Сейчас придёт милиционер, и он тебя арестует.
Ц у к е р м а н (роняет предмет, ловит на лету). Ах!.. Разве можно такое говорить!
Р о з а М о и с е е в н а. А разве можно грабить заплаканную женщину, которая пришла к тебе за помощью? Ты слопал её как серый волк! Додик, ты отправишься в ад, но я с тобой туда не поеду!
Ц у к е р м а н (испугавшись). Хорошо, хорошо. Я не волк, я не буду её лопать. Я поступлю с ней как честный человек. Она получит свою долю, и это будут очень, очень хорошие деньги. Они как будто совершенно неожиданно свалятся на неё с неба. В конце концов, всю работу делаю я и этот государственный человек. Но её доля будет очень хорошая доля.
Р о з а М о и с е е в н а. Я хочу, чтобы ты вернул ей эту вещь. Запомни: у тебя от неё будут только одни неприятности.
Ц у к е р м а н. Но почему, почему!..
Р о з а М о и с е е в н а. Решай, у тебя есть ещё минута.
Цукерман нервно прохаживается, трёт виски, что-то бормочет.
Начинают бить часы.
Ц у к е р м а н. Хорошо. Я верну. Пропади всё пропадом...
За последним ударом часов следует звон дверного колокольчика.
ЧЕТВЁРТАЯ СЦЕНА
В лавку заходит милиционер Санёк.
Подходит к прилавку, отдаёт честь.
С а н ё к. Гражданин Цукерман Давид Семёнович?
Ц у к е р м а н. Так точно...
Милиционер долго и пристально смотрит ему в глаза.
Р о з а М о и с е е в н а. Предупреждала...
Треск мотоцикла, грохот музыки. Пританцовывая, в лавку заходит Карл Маркс.
У него в руке магнитофон. Убирает громкость, делает приветственный жест "козу" - в сторону подсобки.
Р о з а М о и с е е в н а. Не хватало здесь ещё этого хулигана от исторического материализма! Убирайся!..
Делает энергичный жест.
Цукерман недоуменно оборачивается:
он слышит жену, но не понимает, с кем она разговаривает.
Карл Маркс выключает звук, ставит магнитофон,
начинает неспешно разглядывать и ощупывать товары на полках.
С а н ё к. Гражданка Пчёлкина Ольга Петровна - кем вам приходится?
Ц у к е р м а н. Кажется... родственница. Когда-то мы были близки с её тётушкой, однако не настолько, чтобы...
Р о з а М о и с е е в н а. Додик, не болтай лишнего.
С а н ё к. Когда вы видели её в последний раз?
Ц у к е р м а н. Даже не помню...
Р о з а М о и с е е в н а. Говори!
Ц у к е р м а н. Позавчера.
С а н ё к. С какой целью она к вам приходила?
Направляет свет лампы на лицо хозяина.
Ц у к е р м а н. Кажется... показать кое-что.
С а н ё к (приближает лицо, говорит страшным голосом). Что именно?
Ц у к е р м а н (выдохнув и обмякнув). Да-да. Я всё понял. Сию минуту. (Сползает под прилавок.)
Сняв фуражку, Санёк перегибается через прилавок,
чтобы не терять хозяина из виду.
Цукерман ставит шкатулку на прилавок. У него вид провинившегося школьника. Санёк надевает фуражку, выравнивает кокарду по ребру ладони.
Прокашливается, берёт шкатулку, прячет в карман.
С а н ё к. Ну, что же, гражданин Цукерман... Учитывая ваше добровольное признание и помощь следствию... обойдёмся на первый раз без протокола. Честь имею.
Козырнув, Санёк уходит.
Карл Маркс остаётся. Он в восхищении разглядывает
свой собственный бронзовый бюст.
Роза делает ему энергичный жест - чтобы убирался.
Ц у к е р м а н (раздвинув занавески, смотрит на улицу). Роза, смотри, там, на улице!.. Этот милиционер подошёл к Ольге и к её мужу. Они смотрят на меня, они смеются, они машут мне руками!.. (Машинально поднимает руку и опускает.) Но ведь я уже согласился вернуть ей шкатулку, правда?.. Я уже сказал, что верну, - ещё до того, как пришёл этот молодой человек, этот милиционер...
Р о з а М о и с е е в н а. Ты сказал, Додик. И тебе это зачтётся.
Ц у к е р м а н (резко поворачивается). Но что я теперь скажу господину Белугину?! Сейчас, сейчас он придёт сюда, этот государственный человек, и мне будет нечего ему сказать!..
Слышен звук подъехавшего автомобиля.
Р о з а М о и с е е в н а (небрежно). Дай ему ту, другую.
ПЯТАЯ СЦЕНА
Звенит дверной колокольчик, влетает Белугин.
Из носа у него торчит вата, лицо потное, говорит в нос.
В левой руке держит кейс, правой на ходу разворачивает бумагу.
Б е л у г и н (шлёпает бумагу на прилавок). Вот, последние формальности. Давайте, давайте, меня ждёт машина.
Ц у к е р м а н. Куда же я её дел...
Б е л у г и н (хватает Цукермана через прилавок за грудки, дышит ему в лицо). Вы сошли с ума?
Ц у к е р м а н (вырывается). Ладно... погодите... сейчас. Разве можно пить коньяк с утра, перед таким делом?.. Погодите. Такую вещь нельзя бросать где попало. Я спрятал так, чтобы ни одна сволочь... Присядьте, присядьте, вы что-то неважно выглядите. Наверное, скушали что-нибудь за завтраком?..
Б е л у г и н. Да... я присяду... Но только на минуту!
Садится под стеллажами, кладёт кейс на колени, утирает лицо платком.
У него над головой - бронзовый бюст Карла Маркса.
Сам основоположник тоже стоит рядом.
Ц у к е р м а н (выносит и подаёт шкатулку). Вот, держите.
Белугин, бегло осмотрев шкатулку, запирает её в кейс.
Б е л у г и н. Знаете что, Давид Семёнович... Я много думал и пришёл к выводу... Что нам необходимо пересмотреть условия нашего контракта. Согласитесь, мой риск и моя работа неизмеримо больше. Вы, всего-навсего, обворовали свою родственницу, а это - не работа. Да-да, мне всё известно. Вы совершили уголовно наказуемое деяние, и скажите спасибо, что я не требую от вас денег за моё молчание.
Ц у к е р м а н. Что вы говорите!
Б е л у г и н.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18