Цукерман провожает Белугина и возвращается.
Ц у к е р м а н. Роза! Но почему только половину?!
Р о з а М о и с е е в н а. Потому что если ты запросишь больше, эта сволочь отберёт у тебя всё. Из половины у тебя будет хотя бы шанс получить деньги и ты сможешь отдать их обворованной тобою девочке. Впрочем, я думаю, что с этой авантюры ты не будешь иметь ни одной копейки.
Ц у к е р м а н. Ах, боже мой, боже мой!..
ПЯТАЯ СЦЕНА
Поздний вечер того же дня. Спальня Пчёлкиных.
Супруги, одетые в одинаковые пижамы, лежат под одеялом
перед негромко работающим телевизором.
О л ь г а. Пчёлкин, ты Карла Маркса читал?
А л е к с е й. Нет... в институте что-то конспектировал.
О л ь г а. Что?
А л е к с е й. Что-то из "Капитала"... кажется. Ты вообще, Оля, ты это брось... Так недолго и правда... с ума сдвинуться. Не переживай, достанем мы где-нибудь эту тыщу.
О л ь г а. Нет, ничего, я не переживаю. Просто я его сегодня у дяди в лавке видела. Солидный такой мужчина...
А л е к с е й. Кто?!
О л ь г а. Да этот, Карл...
Алексей приподнимается на локте и в упор смотрит на свою жену.
О л ь г а. Нет, ты не думай. Он не живой был, так, бронзовый...
А л е к с е й (ложится). Оля, я тебя прошу, не пугай меня больше так.
Пауза.
О л ь г а. Ну и как, интересно?
А л е к с е й. Что?
О л ь г а. Ну... "Капитал".
А л е к с е й. Не знаю... Я ведь не читал - конспектировал. А вас разве не заставляли?
О л ь г а. Нет, у нас уже была перестройка. Мы что-то другое конспектировали. Это... "Ускорение и интенсификация"... тьфу, не выговорить.
А л е к с е й. Слушай, а ты торговаться не пробовала со своим дядей?
О л ь г а. Нет, он и так больше предложил.
А л е к с е й. Вот это и странно, что больше предложил.
Пауза.
О л ь г а. Борис Андреевич мог бы одолжить.
А л е к с е й. Что? Белугин? Ни за что!
Пауза.
Даже не думай. Я лучше... я лучше... Всё что угодно, только не к Белугину.
Молчат.
В телевизионных новостях говорят
о неконтролируемом падении рубля и грозящей гиперинфляции.
О л ь г а. Теперь за тысячу долларов можно, кажется, пол России купить.
А л е к с е й. Ладно-ладно, не переживай. Завтра где-нибудь достанем. Давай спать, утро вечера мудренее.
Гасит телевизор.
ШЕСТАЯ СЦЕНА
Сон Алексея Пчёлкина.
В кресле возле кровати сидит Карл Маркс.
У него на коленях огромный бутафорский том "Капитала".
Слюнявя пальцы, он перелистывает страницы.
Освещена только его голова и книга.
Алексей садится на кровати, трясёт головой, смотрит на него во все глаза.
А л е к с е й. Ава... а...
Маркс поднимает голову, с пылью захлопывает книгу.
К а р л М а р к с. Гутен морген, Алексей Дмитриевич!
Производит мучительные гримасы и движения.
Берёт себя в руки.
А л е к с е й. А что... уже морген?
К а р л М а р к с. Четвёртый час, светает.
А л е к с е й. Так, всё в порядке. Это сон. Всё хорошо.
Начинает вести себя бесстрашно. Встаёт, прохаживается вокруг кресла.
Ага! Призрак бродит по Европе! Что же это вы, батенька, так опозорились? "Учение Маркса верно, потому что оно верно..." или как там?.. Основоположник называется. Я вот вам сейчас всё, всё выскажу!
Карл Маркс откладывает книгу, устраивается глубже в кресле,
подперев ладонью подбородок. Готовится слушать.
А л е к с е й. Ава... а...
Раскрывает рот, жестикулирует, но от полноты чувств ничего не может сказать.
Тьфу! Не получается. Всё из головы вылетело!
К а р л М а р к с. Не огорчайтесь, Алексей Дмитриевич. Что такое в ваше время - тысяча долларов? Недельная оплата неквалифицированного рабочего в Североамериканских Штатах.
А л е к с е й. Это у них - недельная. А у нас многим за всю жизнь столько не накопить. Вот вы книгу написали. Я её, по правде, не читал. Но если вы знаете - научите, как этот самый капитал приобрести. Но только мне необходимо в самый кратчайший срок!
К а р л М а р к с. Как это вы интересно рассуждаете. В кратчайший срок можно только отобрать. То, что другие заработали.
А л е к с е й. Так вы про это, что ли, писали?!
К а р л М а р к с. Ну и про это тоже... писал когда-то. Молодой был, как вы. Не очень умный. Хотел, чтобы всё общее - и дома, и средства производства, и женщины, и юноши... кому что.
А л е к с е й. Так вы сами, стало быть, капитала нажить не умеете?
К а р л М а р к с. Делить - могу. Наживать - не умею.
А л е к с е й (нервничает). Так что же вы... Столько лет людям мозги компостировали! Люди вам поверили, наворотили тут, понимаешь...
К а р л М а р к с. Позвольте, я-то чем виноват? Мало ли ещё других людей записывают свои досужие мысли после сытного обеда? Глупости, конечно. Графоманство. Но вас же читать не заставляли?
Алексей ходит взад-вперёд, в отчаянии жестикулирует.
А л е к с е й. Да если бы... не ваше графоманство... У моего прадеда дом был в Саратове. Каменный. И сейчас стоит. А я, по вашей милости... супруга уже, кажется, заговаривается!
К а р л М а р к с. Кто же вашего прадеда из дома выгнал?
А л е к с е й. Так ведь этот ваш... призрак коммунизма. То есть, уже не призрак, а когда материализовался в полной мере.
К а р л М а р к с. А-а... Он может. Я вам вот что скажу, молодой человек. Возьмите все эти мои сочинения - и в печку. Дом ваш вернуть не берусь, а квартирка при вас останется.
А л е к с е й. Где же мы денег возьмем?
К а р л М а р к с. Денег? Деньги - тоже химера. Деньги вам нужны или квартира?
А л е к с е й. Квартира... И деньги бы не помешали.
К а р л М а р к с (небрежно). Можно и деньги...
Поднимается из кресла. Теперь, когда он освещён,
видно, что он одет в кожаную "косуху", кожаные штаны и "казаки". Волосы оказываются несколько длиннее, чем это принято изображать на портретах.
На шее - наушники плейера. На груди - бандана с черепами.
В руке - мотоциклетный шлем, стилизованный под фашистскую каску.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18