Только здесь ведун наконец-то перестал опасаться
внезапного нападения порождений незнакомой черной магии: незаметно
подкрасться на хорошо просматриваемых, идеально белых просторах было
совершенно невозможно. И Середин наконец перешел с рыси на широкий
походный шаг, который не сильно выматывал и без того замученных
скакунов. День, ночь, еще половина дня - даже просто держаться в седле
и то стоило людям немалых усилий. А каково тогда лошадям, больше двух
суток разбрасывающим ногами легкий промороженный снег?
Сварослав не вмешивался. Похоже, старик убедился, что его молодой
товарищ осознает чрезвычайную важность путешествия, верно оценивает
опасность противника и теперь предоставил ведуну решать все вопросы.
Волхв даже дороги указывать не пытался. Да и зачем? Река сама
приведет.
По берегам стали попадаться пирамидки, искусно сложенные из
валунов. Слегка присыпанные снегом, они ясно доказывали, что путники
приближаются к некоему сакральному месту - подобными каменными
памятниками народы выражают свое восхищение теми или иными чудесами
чуть не во всех концах света. Чем больше пирамид - тем чаще доводилось
удивляться забредающим в эти земли людям.
- Если до темноты не доберемся, - повернул голову к старцу Олег, -
остановимся там, где окажемся. Всему должна быть мера.
Вместо ответа Сварослав вытянул вперед посох. Середин вгляделся в
указанном направлении и неожиданно различил над тонкой нитью,
разделяющей белую землю и белесое небо, некий остроконечный силуэт.
- Горы?
- Дюн-Хор, - одними губами прошептал волхв.
Река повернула в очередной раз - и на берету, по обе стороны от
протоки, обнаружились две высокие, метра по три, каменные бабы. Время
стерло с них черты лица, формы рук и ног - но ясно различимые головы
над массивными плечами и выпирающий вперед животик доказывали, что
перед путниками возвышаются рукотворные памятники.
- Дальние врата... - Старик слез с коня, со стонами разминая
затекшие ноги, степенно опустился на колени и поцеловал снег.
Олег примеру волхва решил не следовать - этих богов он не знал и
за помощью к ним никогда не обращался. Правда, короткой передышкой
ведун все-таки воспользовался, надев подсохшую рубаху, душегрейку и
косуху. Подумал - и снова накинул поверх всего этого налатник: мороз
вокруг царит лютый, а пар костей не ломит.
Дальше река петляла уже между взгорками, закрывающими обзор, а
потому каждая новая верста являла новые открытия. Вот за очередным
поворотом предстали глазу многочисленные каменные уступы - невысокие,
но идеально ровные, словно специально обточенные и отполированные. Вот
появилась череда разлапистых толстенных дубов с широкими гнездами,
сплетенными из крупного хвороста. Что за птицы сооружали подобные
жилища, понять было невозможно - сейчас на гнездах покоились только
снежные шапки. Однако Олег заподозрил, что существа эти почти
наверняка хищные и в то же время священные. Хищные потому, что
травоядные пичуги, клюющие зернышки, почки и ягодки, - обычно
некрупные, этакое гнездовье им ни к чему. А священные - поскольку сами
по себе дубы такими развесистыми не растут, какой-то добрый человек
должен был подпилить всем дубам макушки, вынуждая разрастаться
удобными для гнезд развилками.
Рассматривая могучие стволы, Олег как-то упустил две такие же
коричневые и кряжистые фигуры, а потому остановка волхва и его
очередной поклон застали его врасплох.
- Средние врата, - коснулся снега лбом Сварослав.
Только после этого Середин различил в присыпанных белым пухом
высоких пнях глядящие из горизонтальной прорези шлема суровые глаза,
массивную длань, лежащую на рукояти меча, и прислоненный к ногам
круглый щит.
- Волхв, - негромко поинтересовался Олег, - а почему эти... врата
выглядят более новыми, чем первые?
- Первыми остановились эти, - указал на воинов Сварослав. - Однако
же они стражи. Хранители межи. Матери - дарители жизни. Коли
соскоблить с них щепоть камня и в снедь добавить али к больному месту
прикласть, любой недуг уходит, мор отступает. Оскоблили смертные
богинь. Бо века стоят.
- Понятно... - Середин придержал коней, вглядываясь в истуканов.
И плечи вроде неширокие, и угрожающего ничего нет - только
спокойствие. Меч в ножнах, щит на земле, ноги расслаблены. Но тем не
менее в воинах угадывалась такая уверенность в своих силах, такая
монументальная несокрушимость...
- Эх, придут сюда скоро люди с символами смерти, - с тоской
прошептал Олег. - Опрокинут баб, расколют памятники, поставят новые
молельни... Тыщу лет спустя новые освободители явятся, пожгут
молельни, посрубают дубы на сваи для шлюзов и каналов, увезут остатки
баб в музеи, рассыплют пирамиды по мелким камушкам... И останется
земля пустой и дикой, словно и не жили здесь люди, а только волки
дикие бродили. Прогресс называется. Цывылызация... И-э-эх!
Ведун пнул гнедую пятками, рассчитывая пустить вскачь, но та лишь
недовольно хрюкнула и качнула головой. Полуторасуточный переход отнял
у нее все силы. Середин понял, что еще два-три часа пути, пусть даже
шагом - и кобыла просто упадет.
- Волхв, долго нам еще? - крикнул Олег и запнулся. Позади остались
последние, спящие под зимним покрывалом, дубы, и путникам открылась
высокая, метров семидесяти, скала, на которой отпечатался, вскинув
руки, повернув голову и широко расставив ноги, человек
тридцатиметрового роста.

Это ознакомительный отрывок книги. Данная книга защищена авторским правом. Для получения полной версии книги обратитесь к нашему партнеру - распространителю легального контента "ЛитРес":


1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17