Давай лучше, ты пару ратников
возьмешь - на случай, коли отбиваться потребуется. А я с ранеными
поеду.
- В грамоте моей, что в Дюн-Хор везу, беда земли русской
заключена! - решительно ударил посохом в снег старец, и снизу,
откуда-то из глубины, отозвалось гулкое тревожное эхо. - Любым путем
отвезть ее надобно! Потому и прислал Сварог тебя, ведун, ко мне в
помощь. Не сподручны воины простые с сими тварями без страха биться.
Твоя рука, твой меч мне потребны. Вставай немедля, в седло поднимайся,
пока чудища из чащоб лесных сызнова не собрались! Среча, Богиня ночи,
глаза нам застить не станет, я ей жертвы на три месяца загодя принес,
знаки милости получил. Вставай!
- Вот тебе и ква, - недовольно сплюнул Олег, однако встал. -
Может, ты хоть скажешь, что случилось?
- Не вовремя ныне лясы точить, - недовольно отрезал старец. -
Опосля обо всем поведаю. Чудищ от становища увести надобно, путь
оговоренный пройти. Ступай к коням своим, а я подъеду.
- Как тебя хоть зовут-то, начальник, - со вздохом подчинился
Середин категорическому приказу.
- Сварославом с младенчества рекут, - кивнул старец ведуну и резко
отвернулся к воинам, что обгладывали насаженные на ножи крупные куски
мяса со слегка подгоревшими краями. - Православ, Макоша, сумы мои на
коня навьючьте, да лошадку самую резвую заседлайте не мешкая. Покидаю
я вас. И дело свое делаю, и беду увожу. Да пребудет с вами милость
Хорса и покровителя вашего, могучего Перуна.
Спустя четверть часа два всадника, ведущие в поводу заводных
коней, помчались вниз по реке, разбрасывая в стороны искрящийся в
лунном свете снег. Похоже, старому волхву и вправду удалось
договориться с ночными богами: небо оставалось ясным, лед - без
промоин и полыней, а лошади ни разу не оскользнулись, словно неслись
во весь опор не по гладкому, слегка запорошенному снегом, льду, а по
сухому, присыпанному песком, асфальтовому шоссе.
Поначалу Сварослав, а за ним и ведун, ехали тряской рысью,
разогревая лошадей, потом перешли в стремительный галоп - так что
кусты и деревья на берегах мелькали, словно за окном скоростного
поезда. Когда же кони, роняя из-под ремней упряжи белую пену, начали
задыхаться, старец опять перевел их на относительно спокойную походную
рысь. Где-то за час лошади оправились - и волхв снова заставил их
мчаться со всех ног. Спустя примерно час он пустил скакунов шагом, а
когда те остыли, и вовсе остановился.
- Пора переседлаться, - спешился старик. - Есть хочешь?
- Нет, - тяжело дыша, покачал головой ведун, расстегивая подпруги.
- Возьми мяса вяленого, - достал Сварослав из переметной сумы
длинную коричневую полоску. - Как поскачем, жуй его не торопясь. Тогда
до вечера голода не почуешь.
- До вечера?! - Олег вскинул голову к небу. - Рассвета еще не
видно!
- Смотри, чтобы снега лошадь не нахваталась, - указал старик,
стаскивая сумы со своего заводного скакуна. - Запаришь.
Середин перехватил морду гнедой кобылки, не давая ей дотянуться до
замерзшей влаги, погладил, успокаивая, потом закинул ей на спину свои
небогатые пожитки:
- Вот, пока отдохни. - Потом забросил седло на чалого мерина,
затянул подпруги, поднялся ему на спину. - Ну, что?
- Пока не чую, - по-собачьи шмыгнул носом волхв. - Видать,
отстали.
- Эти големы земляные? - усмехнулся Олег. - Да они ходят со
скоростью сонной мухи!
- То-то и оно, - согласился старик. - Ходят медленно, однако же
конных нагоняют многократно.
- Так кто это такие? Откуда взялись?
- Потом... - лаконично отозвался волхв и пустил коней рысью.
До рассвета они преодолели, по оценке Олега, километров пятьдесят,
выбравшись с узкой лесной протоки на куда более просторную,
полноводную реку, в которой Середин заподозрил Печору - хотя полностью
уверен не был. Здесь Сварослав перешел на шаг и ехал не торопясь почти
час, после чего сделал остановку. Но не потому, что хотел отдохнуть -
в передышке нуждались скакуны. Дав четвероногому транспорту остыть,
старик позволил лошадям сжевать немного снега, потом путники повесили
им торбы с ячменем, а сами тем временем снова их переседлали.
Достав из-за пазухи небольшой бурдюк, волхв выдернул деревянную
пробку, отпил немного сам, дал своему спутнику:
- Вот, глотни.
Внутри оказался теплый, отдающий медом и пряностями, сладкий
напиток, похожий на сбитень, но более жидкий.
- Спасибо, - вернул бурдюк Олег, сделав несколько глубоких
глотков.
- Торбы снимай. Поскакали.
Вот и весь привал...
Солнце, которое местные жители, исходя из каких-то своих
соображений, называли то Хорсом, то Ярилом, то Световиджем, а то и
вовсе Даждьбогом, поползло вверх по небосводу, а всадники, следуя
глубокой санной колее, поскакали дальше вниз по течению, распугивая
невесть откуда взявшихся ворон. Не иначе, поживу чуяли гнусные
падальщики.
- Плохая примета, - пробормотал Олег, не ожидая, что его услышат.
- Скоро надо всею Русью воронье закружит, - неожиданно оглянулся
волхв, и слова его прозвучали четко и ясно, словно переданные
стереонаушниками. - Коли с вестью тревожной не успеем...
- Какой вестью? - встрепенулся Середин.
- Потом..
Старик потянул правый повод, отворачивая с Печоры в узкую протоку,
спрятавшуюся между темными, почти черными, развесистыми гигантами. Ели
поднимались ввысь метров на пятьдесят, в обхвате имели не менее
полутора метров, и Олег подумал, что топор дровосека в здешних землях
не бывал лет сто, не меньше.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17