Поколют витамины
пару дней в задницу большим шприцем, клизму сделают, бромчиком попоят
- быстренько поймешь, как здоровье беречь надо.
Единственное, чего не успела пообещать блондинистая врачевательца
за те двадцать минут, которые они ждали «скорую», - так это того, что,
если он не перестанет болеть, его обязательно «забреют» в армию.
Наконец дверь распахнулась, вошел усатый круглолицый мужчина с
грузинским горбатым носом, и комнатенка наполнилась запахом свежего
хлеба. Из-под руки гостя выглядывала невысокого роста женщина в халате
и в белой косынке, с кожаным саквояжем в руке.
- Добрый день, где больной, на что жалуется?
- Подозреваю воспаление легких, - подпрыгнула на стуле медичка. -
Жалуется на боли в грудине, температура высокая. Шумов в легких нет,
горло не покраснело…
- И давно он в такой позе лежит? - прищурился гость, подошел
ближе. - Тошнота есть? Что скажешь, герой? Тошнило, рвало?
- Тошнило, - тихо подтвердил Андрей.
- Ты попытайся сесть, мой мальчик. Только осторожно. Вы о симптоме
Ситковского слышали, милочка? - повернулся мужчина к блондинке. -
Учились где-нибудь, или мама сюда пристроила?
- Я? - запнулась медичка. - Училась, конечно…
- Тогда ответьте, почему он на левый бок не поворачивается?
- Неудобно, наверное…
- Ну-ка, мальчик… - Мужчина присел перед Андреем, мягко нажал
пальцами куда-то ниже пупка, и буквально все тело отозвалось резкой
болью.
Зверев громко охнул.
- Все, все, больше не трогаю, - пообещал врач. - Ты правую ногу
только выпрями и осторожно попытайся поднять. Не торопись!
Андрей стал выполнять команду - но опять его старания пресек
приступ боли.
- Все, опускай. Вика, носилки. И предупреди диспетчерскую, что у
нас «острый».
- Я сам дойду, - предложил Зверев. Но мужчина махнул рукой:
- Лежи! Мне только перфорации отростка не хватает.
- Аппендицит! - наконец-то дошло до блондинки.
- Вот именно, милочка, - кивнул врач. - Вы при таких признаках
обязаны немедленно антибиотики прокалывать на случай перитонита, а вы
книжонки глупые читаете. Рад был знакомству. А ты лежи, мой мальчик,
все нормально будет. Чай, не шестнадцатый век на дворе, у нас из-за
аппендикса не умирают. Сегодня его из тебя выдернут, а дня через
четыре на своих двоих домой уйдешь. Тебе сейчас главное мышцы не
напрягать, чтобы нарыв не лопнул. Ага, вот и носилки. Ну, герой,
поехали.
Через минуту Андрей Зверев, укрытый рубашкой и пиджаком, мчался в
холодном салоне медицинской «ГАЗели», а еще через полчаса его на этих
же носилках уже катили по длинному больничному коридору Перед дверьми
с надписью «Операционная» медсестры с помощью врача переложили его на
другие носилки, убрали сложенную на груди одежду и принялись стягивать
носки.
- Успеха, герой, - подмигнул ему мужчина и покатил носилки
обратно.
Андрея тем временем лишили брюк, в голом виде закатили за дверь,
где оказалось весьма прохладно.
- Зверев? С матерью твоей из школы уже созвонились, скоро приедет.
- Полуобнаженный старикан в белой бандане и мясницком фартуке, но в
очках и с благообразной бородкой пробежал пальцами по его животу,
кивнул: - Настя, сполосни его хлоргексидином и спиртом протри. Вы как
относитесь к новокаину, молодой человек?
- Не знаю, не пробовал, - ответил Андрей.
- Значит, попробуешь, - пообещал старикан. - Как закончишь - на
второй стол его клади. Тут ничего сложного, не задержим.
- У него свежий шрам на правой скуле, Михаил Сергеевич.
- Да? - Врач наклонился к его лицу. - Думаешь, нервный мальчишка
попался?
- Вы же знаете, Михаил Сергеевич, сейчас проще такого, нежели
нормального встретить.
- Ладно, Настя, скажешь анестезиологу - под общим работать будем.
Оно и с новокаином меньше риска. Все, я руки мыть пошел, готовьте его…
Андрею обильно полили живот какой-то жидкостью, протерли бинтом,
опять полили, но на этот раз потерли ватным тампоном. Носилки
дрогнули, покатились дальше, еще за одну дверь. Зверев увидел
большущий плафон с фарами - как в зубоврачебном кабинете. Его
переложили на нечто, формой напоминающее распятие, причем руки тут же
развели в стороны и прихватили бинтами. Сестра, которую называли
Настей, подкатила капельницу, стала прицеливаться иглой в вену.
- А как же наркоз? - забеспокоился Андрей, опасаясь укола не
столько из-за боли, сколько из-за ощущения полной беспомощности.
Наверное, именно так чувствует себя приготовленная для препарирования
лягушка.
- Все будет, все будет, - пообещал старик, невесть как оказавшийся
у его бедра. - Здесь болит? А здесь?
По животу опять побежали холодные пальцы. В какой-то момент тело
ответило на прикосновение болью, и старик кивнул:
- Давайте! Ты, кстати, в каком классе учишься?
- В девятом, - ответил Андрей. - У нас десятилетка, как раньше.
- Это хорошо, - кивнул старик. - Считать, надеюсь, научился?
- Да.
- Сколько пальцев? - выставил он свою пятерню.
- Пять.
- А так?
- Четыре.
- Верю, мальчик, учишься хорошо, - улыбнулся старик, и на лицо
Андрея легла маска. - Но давай попробуем еще раз. Сколько пальцев?
Старшеклассник напрягся, пытаясь разглядеть руку, но перед глазами
стремительно сгустилось какое-то красно-коричневое марево.
Андрей тряхнул головой, шире открыл глаза. Марево рассеялось. Он
увидел светло-коричневые, плотно подогнанные доски, но которым скакали
разноцветные зайчики. Тело ощущало приятную легкость, плавало в чем-то
теплом и ласковом.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16