Радуйтесь, что выжили и не превратились в беспомощного калеку. Вам зд
орово повезло. Сейчас вам надо восстанавливать силы. Впереди очень много
дел.
Всего доброго. Поправляйтесь.

***

Ровно в двенадцать Анжела скромно постучала в кабинет доктора Тихорец
кой.
На ней были все тот же черный платок и очки. Юлия Николаевна холодно позд
оровалась. Анжела не стала садиться, сняла очки и подошла к большому зерк
алу.
- Это же надо быть такой кретинкой, - произнесла она, внимательно себя раз
глядывая, - дома я поснимала все зеркала, а те, что снять нельзя, залила пшик
алкой с краской. Получилось красиво, что-то вроде абстрактной живописи. В
о всяком случае, приятней смотреть, чем на себя. Но каждый раз, когда я вижу
зеркало, мне кажется - вдруг там мое настоящее, прежнее лицо? Вдруг мне вес
ь этот кошмар приснился? Раньше я себя разглядывала по сто раз в день. Могл
а страдать из-за прыщика или маленькой родинки. Кретинка, - она стянула пла
ток с головы, отошла от зеркала и уселась на стул.
- Анжела, мне звонил твой продюсер, - тихо сказала Юлия Николаевна.
- Да? И чего? - Анжела рассеянно накрутила на палец уголок платка.
- Он звонил мне домой в половине четвертого ночи, - уточнила Юля.
- Кто, Генка?! - Певица тут же вскочила, платок и очки упали на пол. - Очень инт
ересно. И что он вам сказал? - Он требовал, чтобы я не общалась с журналистам
и и ни с кем не обсуждала ваши проблемы. Знаете, Анжела, я боюсь, вам придетс
я обратиться к другому врачу.
Девушка несколько секунд молча глядела на Юлию Николаевну. Рот ее прио
ткрылся, глаза налились слезами. Наконец она произнесла изменившимся, хр
иплым голосом:
- Простите. Я сейчас. Я на минутку, - и вылетела из кабинета, оставив на полу
черный комок платка и очки.
Юля встала, подняла все это, положила на стул, отправилась в маленькую см
ежную комнату, открыла окно и закурила. Медсестра Вика села рядом на подо
конник.
- Юлия Николаевна, вы что, серьезно хотите от нее отказаться?
- Хочу. Я всего лишь согласилась ей помочь, а мне стали угрожать. Зачем мне
это нужно? - Интересно, где этот продюсер взял ваш домашний телефон? Может,
вы его Анжеле давали?
- Разумеется, нет.
- Мамонов не мог?
- Ни в коем случае, ты же знаешь, это один из железных законов нашей клиник
и: свой домашний номер врач может дать пациенту сам, если захочет. Но больш
е никто.
- Кошмар, - Вика покачала головой и выпустила несколько аккуратных колеч
ек дыма, - вы Мамонову сказали?
- Нет еще. Думаю, он меня поймет.
- Она очень талантливая, - осторожно заметила Вика, - вокруг нее много всяк
их психов. Может, она вообще ни при чем?
- Может, и ни при чем. Не знаю. В дверь постучали. Юля загасила сигарету и ве
рнулась в кабинет. Анжела вошла вместе с маленьким, круглым и совершенно
лысым мужчиной.
- Вот, я его привела! Это Гена, мой продюсер. Он вам не звонил.
- Абсолютная правда, - энергично закивал толстяк, - в четыре часа утра я спа
л как убитый. Никогда, никому я не стал бы звонить в такое время. Я что, сумас
шедший? А главное, откуда я мог узнать ваш номер, если до этой минуты понят
ия не имел, как вас зовут?
У Гены был необыкновенно высокий фальцет, говорил он торопливо, взахле
б, с частым придыханием. С такими голосовыми данными практически невозмо
жно сымитировать бархатный начальственный бас. Юлия Николаевна убедил
ась, что ночью беседовала с другим человеком.
- Кто же, в таком случае, мне звонил? - спросила она, переводя взгляд с продю
сера на Анжелу.
- Мы это выясним, - решительно заявила певица, - клянусь, такое больше не по
вторится. Вы только не отказывайтесь от меня, пожалуйста.
В этот момент дверь открылась и в кабинет по-хозяйски вошел Мамонов. Он у
спел услышать последнюю фразу и спросил елейным голосом:
- Что, Юлия Николаевна, у нас опять проблемы?
- Добрый день, Петр Аркадьевич, - широко улыбнулась Юля, - да, у нас возникли
некоторые проблемы. - Она рассказала о ночном звонке, а продюсер Гена еще р
аз сообщил, что кто-то другой назвался его именем.
Мамонов выслушал, хмурясь и озабоченно кивая, откашлялся и произнес:
- Да, неприятно. Однако это вовсе не повод, чтобы отказать человеку в лече
нии.
- Такое больше не повторится, - мрачно отчеканила Анжела, - вас, Юлия Никола
евна, никто не побеспокоит. Если вы мне сейчас откажете, я не буду жить.
Я не знаю, как жить с такой рожей.
За десять лет работы в пластической хирургии Юлия Николаевна научилас
ь различать, когда угроза покончить с собой из-за дефектов внешности все
го лишь угроза, а когда человек действительно готов умереть. В случае с пе
вицей Анжелой речь шла не об увеличении груди или изменении формы носа, а
о реальном уродстве, с которым в двадцать два года действительно невозмо
жно смириться.
Все смотрели на доктора Тихорецкую. Она молчала. Конечно, можно просто з
абыть о безобразном ночном звонке и сегодня же начать готовить девочку к
первой операции. Это будет правильно, и в общем Юля уже готова была сказат
ь свое "да". Но что-то мешало.
- Я не единственный хирург-косметолог, - произнесла она, чувствуя, что тян
ет время, и с трудом понимая, зачем это делает, - не единственный и далеко не
самый лучший.
- Не кокетничайте, - поморщился Мамонов, - решайте - да или нет.
- Да, - сердито рявкнула Юля.

Глава 6

Полковник ФСБ Михаил Евгеньевич Райский появился в квартире Герасимо
вых ровно через час после того, как Владимир Марленович позвонил ему.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24