Ц На пороге появилась высокая х
удая женщина лет сорока в прозрачном пеньюаре. Ц И вообще, кончай звонит
ь в Прагу, мне потом счета придут баксов на сто.
Ц Извини, Ц буркнул Антон, но сигарету не загасил и опять стал набирать
пражский код. На этот раз трубку взяли очень быстро.
Ц Проминто просим, пани, Ц заговорил Антон по-чешски, Ц пан Денис Курба
тов живет у вас в гостинице в тридцать девятом номере. Да, я знаю, как позво
нить в номер. Но там никто не отвечает вторые сутки. Да, спасибо. Я перезвон
ю через полчаса, если позволите.
Столбик пепла упал на дорогой пушистый ковер. Женщина выхватила сигарет
у из его руки.
Ц Никуда ты перезванивать не будешь! Ц заявила она. Ц Мне это надоело! С
егодня Вовчик прилетает, а ты мне здесь свинячишь, да еще за бугор названи
ваешь за мой счет!
Ц Га-лю-ша, не заводись! Ц Антон быстро взглянул на часы, мягким кошачьи
м движением соскочил с кресла, опрокинул Галюшу прямо на ковер и стал лов
ко расстегивать перламутровые пуговки пеньюара.
Ц Ты думаешь, если ты такой великий трахатель, тебе все можно? Ц Галюша и
гриво шлепнула его по мускулистой голой заднице. Ц Найдется твой брате
ц, никуда не денется, Ц прошептала она уже с придыханием, с закрытыми гла
зами.
Ровно через полчаса Антон опять набирал код Праги. Галюша, скорчив притв
орно-гневную гримаску, отправилась в ванную.
Ц Что вы говорите, пани? Вторую ночь не ночует в номере? А горничные не мог
ли ошибиться, перепутать? Да, простите. Я понимаю. До какого числа оплачен
номер? То есть еще два дня? Огромное вам спасибо. Пожалуйста, если он появи
тся, передайте ему записку, звонил брат из Москвы. Номер телефона и факса ф
ирмы поменялся. Я буду сам ему звонить. Еще раз благодарю.
Положив трубку, он опять закурил, задумчиво глядя в окно.

* * *

Все-таки хорошо, что у него интуиция, словно у экзальтированной дамочки. У
мужчин это редко бывает. Даже сны ему снятся вещие, иногда становилось ст
рашно: чувствуешь опасность, вот она, за поворотом, через минуту… Это нель
зя объяснить словами, просто желудок сжимается, сердце бухает глухо и ме
дленно.
Так было вчера, ранним вечером, когда он сидел в пивном ресторане «У Флэка
», праздновал фантастическую шальную удачу, в которую сам пока что верил
с трудом. Хотелось ущипнуть себя и спросить: «Я не сплю? Это правда?..»
За соседним столом шумно гуляли немцы-туристы, вопили хором тирольские
песни, громыхали пудовыми кружками. Денис невольно следил, как высокий т
ощий парнишка у черной от времени пивной бочки разливает янтарную «деси
тку» светлое десятиградусное пиво. Парнишка был как будто частью конвей
ера, одна его рука непрерывно двигала кружки, другая закрывала и открыва
ла медцый кран. Денис знал, что этой пивной восемьсот лет, ни на один день з
а восемь веков она не прекращала работу. И рецепты пива все те же. До сих по
р пивовары проверяют качество напитка древним способом: выливают на дуб
овую скамью, садятся в пивную лужу в кожаных штанах, по пять-шесть человек
. Посидят немного, потом встают одновременно. Если тяжеленная лавка подн
имается вместе с ними, значит, пиво хорошее.
Злата Прага потому и осталась золотой, что во всех войнах сразу сдавалас
ь на милость врагу. Турки, крестоносцы и прочие завоеватели, которых было
немало за тысячелетие, не трогали чудесный город, не разрушали дома и соб
оры. Как было все, так и сохранилось Ц Карлов мост, собор святого Витта, кр
ивые улочки Стара Мяста. Черная брусчатка Вацлавской площади помнит, как
горели на кострах инквизиции знаменитые на весь мир пражские алхимики.
И эта древняя пивная, все с теми же столами, бочками, лавками, все с той же «д
еситкой» и «дванадцаткой» Ц тоже символ вечности. Может, тощий парень в
кожаном переднике так и стоит, разливает пиво уже восемьсот лет?
Поймав вилкой последний кнедлик, размокший в мясном жирном соусе, глотну
в черной «дванадцатки», Денис вдруг застыл. Почему? Откуда взялось это зн
акомое чувство опасности? Сначала он подумал что зря заказал свое любимо
е двенадцатиградусное пиво. Слишком оно крепкое, валит с ног, туманит гол
ову. Разница всего-то в два градуса, но если пьешь пятую кружку… А голова д
олжна быть ясной. Почему? Ведь он празднует самое невероятное везение, ко
торое может выпасть человеку. Зачем же ему сейчас ясная голова? Затем, что
из глубины полутемного зала следят за ним чьи-то странные, неподвижные г
лаза.
Денис попытался разглядеть лицо сквозь клубы табачного дыма, но заметил
только аккуратные черные усы, могучую шею и мятый пиджак, надетый на черн
ую футболку.
«Что ж он так уставился? Может, просто „голубой“? Много их сшивается по пив
ным, туристический сезон давно открылся…»
Однако он тут же понял, что врет самому себе, пытается спрятать голову в пе
сок, как глупый страус. Никакой это не «голубой». Это турок, киллер. Денис у
же видел его однажды, в аэропорту в Анкаре. Тогда удалось уйти, и это было ч
удо. Его вели двое, молодой и старый. Вот он, молодой, черноусый… Профессио
нал он или нет, не важно. Все равно убьет.
Они целый год за ним охотились. А он, дурак, думал, их всех взяли… Ведь был те
лерепортаж… Ну как не поверить репортажу? Корреспондент из Анкары очень
убедительно рассказывал, что всех их арестовал Интерпол, словно Дениса К
урбатова лично утешал с телеэкрана.
Однако так не бывает, чтобы всех… Вот он, один из них, в глубине зала, сверли
т Дениса своими угольно-черными турецкими глазами. Это можно было предв
идеть, да что толку?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21