Обычно трудности заставляли Бородина подтянуться, выпрямиться, он моло
дел, щеки розовели, в глазах появлялся блеск. Однако сейчас злость его был
а далека от здорового азарта бодрячка-следователя, который потирает лад
ошки и с творческой жадностью выстраивает изумительные логические ком
бинации.
Илья Никитич злился потому, что ему было до ужаса, до озноба жалко тихую, о
динокую молодую женщину, которая придумывала модели кукольной одежды н
а игрушечной фабрике, вязала кружевные скатерти, вышивала вишенки на меш
очках с сухой лавандой и никого не трогала. У Лилии Анатольевны Коломеец
выбора не было. Она не собиралась рисковать и пить шампанское. Она ничего
не выигрывала, когда брала на выходные психически больную племянницу.
Бородин так глубоко задумался, что не смотрел по сторонам. Район был знак
омый, еще выйдя из подъезда, он сообразил, что метро совсем недалеко и прой
ти можно переулками и проходными дворами. Пересекая очередной двор, он с
поткнулся, ударился коленкой о какую-то здоровенную железную трубу, тор
чавшую из земли, и едва удержался на ногах. Здесь ремонтировали подземны
е коммуникации, взрезали асфальт, все разрыли и забыли поставить огражде
ния. Илья Никитич огляделся. Обойти разрытый участок можно было по детск
ой площадке. Прихрамывая, он двинулся дальше, и тут в нос ударила нестерпи
мая вонь. На бортике песочницы сидела парочка бомжей. Мужичок дремал, при
пав к плечу своей подруги, а подруга сосредоточенно возилась в небольшом
плетеном сундучке, который стоял у нее на коленях, перебирала что-то ярко
е, мягкое. Бородин замер. Бомжиха подняла лицо. Оба глаза украшали фингалы
, совершенно симметричные, но разного цвета. Один свежий, густо-вишневый,
с лиловым отливом, другой старый, зеленовато-желтый.
Ц Че уставился? Ц поинтересовалась бомжиха. Ц Иди, куда шел.
В черных заскорузлых пальцах, как живой, дрожал нежно-розовый шелковист
ый моток пряжи, той самой, из которой была связана скатерть с длинной бахр
омой в квартире убитой.

Глава 2

Редакция журнала «Блюм» занимала первый этаж маленького особнячка в од
ном из уютных переулков в центре Москвы. Довольно было беглого взгляда н
а особняк, на его зеленый ухоженный дворик, на ряд иномарок в этом дворике
, чтобы понять, что здесь обитают не самые бедные фирмы и организации.
Несмотря на жестокую конкуренцию, «Блюм» процветал. Он выходил раз в мес
яц, печатался в Финляндии на великолепной бумаге, имел полдюжины приложе
ний. Недавно при редакции открылся потрясающий клуб, почетным членством
не побрезговали яркие эстрадные звезды, известные художники, писатели, к
инорежиссеры, молодые политики, состоятельные бизнесмены, прочие прият
ные и полезные личности.
Толстый красочный «Блюм» начал издаваться десять лет назад и работал на
так называемую продвинутую молодежь. Типичный читатель «Блюма» был мол
одой человек от двадцати пяти до тридцати пяти лет, коренной житель мега
полиса, с высшим образованием, скорее гуманитарным, чем техническим, с не
плохим знанием одного или двух иностранных языков, не обремененный семь
ей, детьми и предрассудками. Он носил длинные волосы и серебряное колечк
о в ухе, любил обувь и галстуки необычайно ядовитых расцветок, умеренно п
окуривал марихуану, готов был в любую минуту щедро поделиться всеми отте
нками своих эротических переживаний с первым встречным, активно боролс
я за свободу порнографии и любые возражения на этот счет объявлял фашизм
ом. Проявления обычных человеческих чувств считал тошнотворной сентим
ентальностью, публично высмеивал то, что вовсе не смешно, и свое глумливо
е мнение высказывал даже тогда, когда никто не спрашивал.
Типичная читательница «Блюма», кроме природных половых признаков, отли
чалась от своего собрата-мужчины только тем, что волосы стригла очень ко
ротко, иногда наголо, и украшала интимные места изящными разноцветными т
атуировками.
Из ста страниц дорогостоящей журнальной площади около семидесяти зани
мала реклама, на остальных тридцати теснились фоторепортажи с самых мод
ных тусовок, статейки о сексе, интервью с сомнительными психологами, утв
ерждавшими, что в основе материнской любви лежит подсознательное стрем
ление к инцесту, а усердие в работе есть следствие придушенных половых и
нстинктов. Пару страниц занимали издевательские обзоры новинок кино, те
атра и литературы, новости авангардной моды. На десерт подавалось нечто
остренькое: фотоочерк о ночной жизни бара, где находят свое счастье гомо
сексуалисты. Сенсация Ц открытие вируса, поднимающего мужскую потенци
ю до космических масштабов. Игривый репортаж с черной мессы или с натура
льного шабаша новомодной нечистой силы на каком-нибудь подмосковном кл
адбище.
Обычно после сдачи очередного номера и засылки готовых материалов в Фин
ляндию в редакции несколько дней стояла блаженная тишина. Сотрудники от
дыхали. Для заместителя главного редактора Олега Васильевича Солодкин
а эти несколько дней были самым любимым временем. Он приходил на работу р
аньше обычного, часам к десяти, варил себе крепкий кофе, включал компьюте
р, вставлял в него компакт-диск «Битлз» или «Роллинг стоунз», много курил
и пытался создать что-нибудь гениальное.
В «Блюме» Олег работал со дня его основания, главный редактор был его сок
урсником по сценарному факультету Института кинематографии. Собственн
о, они вдвоем и создали журнал. На должность главного Олег никогда не прет
ендовал, его вполне устраивало положение вечного заместителя.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24