Гуру потрепал Федю по щеке, протянул стакан с темно-коричневой мутной жи
дкостью. Федя зажмурился и выпил залпом. От знакомого гадкого горьковато
го вкуса свело скулы. Травяной настой на этот раз был слишком крепким, зас
трял в горле колючей каракатицей. Даже слезы из глаз брызнули. Гуру внима
тельно наблюдал, ждал, пока Федя проглотит положенную порцию гадости, а п
отом велел раздеться и лечь на банкетку.
Черный напомаженный дядька смазал ему виски и пятки чем-то липким. К коже
приклеили лейкопластырем холодные колючие провода.
Ц Закрой глаза, Ц приказал гуру.
Ц Ты уверен, что он выдержит? Ц донесся до него сквозь нарастающий звон
в ушах голос напомаженного дядьки. Ц Доза-то взрослая.
Ц Этот выдержит, Ц успокоил его гуру, Ц его в любом случае нельзя остав
лять.
«Конечно, нельзя, Ц неслось в Фединой голове, Ц скоро конец света, все по
гибнут. Если я останусь здесь, тоже погибну. Надо слушаться гуру. Он знает,
как спастись. Я верю гуру. Он заберет нас к золотой реке, очень скоро нам вс
ем станет хорошо и спокойно. Гуру знает место на земле, где можно спастись
. Желтый Лог… золотая река Молчанка… надо молчать и слушаться гуру… дале
ко в Сибири, в глубине тайги, есть город солнца, место, где мы спасемся…»
Перед глазами вспыхивали ослепительные золотые огни. Голова пылала, сло
вно в ней плескалось расплавленное золото. Сквозь жгучий золотой мрак Фе
дя видел бледное, сосредоточенное лицо своей матери. Она тоже думала о ст
рашном конце света, о прекрасном золотом спасении, она тоже знала, что над
о во всем слушаться гуру и никому не рассказывать про Желтый Лог и город с
олнца, иначе все бросятся туда, а всем, конечно, не хватит места.
Ц Желтый Лог… город солнца… Ц без конца повторял Федя, вытянувшись в ст
рунку на жесткой койке в детской психиатрической больнице и слабо шевел
я запекшимися губами.
Это были первые слова, которые он произнес после четырех лет молчания и о
днообразного, пустого «омм».

Глава 3

Сначала Никита решил не выходить из квартиры хотя бы несколько дней. Пок
а ехал в такси от Сокола до Кропоткинской, все пытался сообразить, что над
о купить в ночном супермаркете. Он по наивности своей полагал, что будут о
ни у него, эти несколько дней.
Сахар, чай, кофе, сигареты, зубная паста, мыло… Этот простой перечень заста
вил его вздрогнуть. Господи, ведь только что чуть не убили. Валялось бы сей
час мертвое тело под горой витринных осколков, накрыли бы черным полиэти
леном, увезли в морг. И не надо было бы ни кофе, ни сигарет, ни мыла. А где-то р
ядом кружила бы удивленная растерянная душа, которую выдернули из тепло
й оболочки значительно раньше положенного срока.
В такси тихо играла музыка. Мимо окон плыл ночной город, такой родной и так
ой равнодушный.
Ц Знаете, меня сейчас чуть не убили, Ц услышал Никита собственный хрипл
ый насмешливый голос.
Ц Да ну? Правда, что ли? Ц так же хрипло и насмешливо отозвался таксист, н
е поворачивая головы.
Играл оркестр Поля Мориа. Сладкая композиция из мелодий Франсиса Лея.
Ц Чуть не убили, но, наверное, все-таки убьют. Достанут. Им очень надо, Ц пр
обормотал Никита совсем тихо.
Ц Что? Ц переспросил таксист.
Ц Вот здесь направо, Ц громко произнес Никита. Оказавшись дома, бросив
на лавку в прихожей пакет с запасами, он машинально включил чайник, потом
стал двигать тяжеленный дубовый буфет на кухне. Он подозревал, что один н
е справится. Десять лет назад, когда был ремонт в квартире, буфет двигали т
рое крепких грузчиков. Они вспотели, изматерились до икоты, проклиная до
бротный цельный дуб.
Ц Жить захочешь Ц сумеешь, Ц сказал он себе и навалился на дубовый буф
етный бок.
Семейная реликвия ста пятидесяти лет от роду не собиралась двигаться с м
еста. Внутри жалобно звякали чашки. За буфетом была забитая намертво две
рь черного хода.
Восемьдесят лет назад, в 1918-м, этот черный ход спас жизнь поручику Сергею С
оковнину, двоюродному прадеду Никиты. Поручик успел удрать от чекистов,
когда пришли его арестовывать. Потом, при советах, как говорила бабушка А
ня, был забит парадный ход, и все пользовались черным. Квартиру Ракитиных
поделили на крошечные клетушки. Она стала коммунальной. Был даже какой-т
о квартирный актив, который возглавляла дворничиха Пронькина.
А поручик Соковнин выжил, умудрился удрать на пароходе в Константинопол
ь, оттуда перебрался в Америку, женился, успел нажить троих детей, а в соро
к четвертом погиб в возрасте пятидесяти двух лет, в чине полковника арми
и США, подорвался на фашистской мине где-то в окрестностях Парижа.
Никита отошел на шаг, отдышался, оглядел буфет со всех сторон. Времени мал
о. Его, пожалуй, совсем нет. Наверняка профессионалы в джипе уже осознали с
вою ошибку. Зря он накупил столько запасов. Не пригодятся…
Ц Ну давай же, милый, давай, Ц пробормотал он, пытаясь оторвать дубовые н
ожки от пола.
В буфете что-то громко стукнуло. Упала какая-то тяжелая банка. По-хорошем
у, надо бы вытащить все содержимое. Но на это уйдет час. Уже светает.
Ц Шевелись, мать твою, двигайся, старая деревяшка! Ц рявкнул Никита.
И дубовая громадина подчинилась. Проехала несколько сантиметров по лин
олеуму. Вот так. Теперь еще немного. Наконец между стеной и буфетом образо
валось пространство около полуметра. Этого достаточно, чтобы протиснут
ься и откупорить забитую дверь. Прямоугольник линолеума под буфетом отк
леился от пола. Если ножом вырезать, а потом, оказавшись за дверью на черно
й лестнице, ухватиться за край лоскута, придвинуть буфет назад, к стене, за
крыть проход, можно выиграть еще несколько минут, пока они разберутся, до
гадаются.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23