Все сохраняли полное спокойствие, почти никто не произнес ни слова; даже Серенсен произносил только пару слов через каждые полчаса, а именно: когда наземная станция запрашивала корабль, и он давал ответ на вопрос, который шел к ним тридцать минут со скоростью света. Впервые, с тех пор как Черити начала проводить самые интересные часы своей жизни в космосе, она воспринимала задержку во времени как облегчение.
Черити чувствовала себя… оглушенной. Все было совершенно иначе, не так, как она себе это представляла. Никаких инопланетных живых существ, никаких межгалактических супертехнологий, только пустота и угловатые громады из железа и… и эта штуковина – огромное мерцающее кольцо, назначение которого было ей до сих пор непонятно и одно воспоминание о котором даже сейчас вызывало у нее панический страх.
Что это было? Обычная ксенофобия? Не что иное, как врожденный страх перед всем чужим и незнакомым? Или что-то большее?
Черити вздохнула, окинув привычным взглядом пульт управления, убедилась, что все было в порядке и что компьютеры, как обычно, точно и надежно вели «Конкерор» по курсу.
– Командир покидает кресло пилота, – произнесла она в микрофон и встала. – Беллингер, займете мое место?
– Разумеется.
Черити нарушила одно из основных правил, так как не стала ждать, пока высоченный немец займет место пилота, а резко повернувшись, покинула отсек управления. Стараясь не шуметь, чтобы не разбудить Ландерса и Найлза, она пересекла кубрик и скользнула вниз в шахту, ведущую в лабораторию. При почти полной невесомости на борту «Конкерора» этот прыжок в пять метров не стоил ей почти никаких усилий.
Серенсен сидел за столом, наклонившись над микроскопом, и даже не поднял голову, когда она вошла в лабораторию. Черити улыбнулась про себя. Сейчас, когда напряжение спало, она призналась себе, что была неправа по отношению к нему – Серенсен никогда не был наивным идиотом, за которого она его слишком часто принимала. Черити – солдат, он же – исследователь, в этом и заключалась принципиальная разница. В принципе, Серенсен был очень даже неплохим парнем. Но, конечно, она никогда не скажет ему об этом в лицо.
Ученый поднял голову, когда девушка была в двух шагах от стола. Взглянув на его лицо, Черити с трудом подавила улыбку, его правый глаз округлился и покраснел от пяти или шести часов непрерывного сидения над микроскопом. Она спросила себя, почему Серенсен не пользуется монитором, чтобы лучше рассмотреть свои находки.
– Капитан Лейрд. – Голос Серенсена звучал в высшей степени миролюбиво. – Все в порядке?
Черити кивнула.
– Наша колымага держит курс к Земле, – ответила она. – Не бойтесь. Через девятнадцать дней мы снова будем дома.
С улыбкой она снова указала на микроскоп.
– Ну как, уже обнаружили находку, достойную Нобелевской премии?
Серенсен отреагировал не так, как она ожидала – он не был ни рассержен, ни обрадован. Когда Черити внимательно посмотрела на него, ей показалось, что его лицо выражало едва заметное разочарование. А, может, это было беспокойство?
– Что у вас, профессор? – спросила она. – Что-то, о чем я должна знать?
Серенсен поспешно покачал головой.
– Нет, – ответил он быстро. – Только…
Он поколебался, посмотрел на стоявший перед ним микроскоп, словно ожидая от него помощи, и глубоко вздохнул.
– Я не знаю, – сказал он наконец. – Просто все… совсем не так, как я себе представлял.
– И у меня такое же чувство, – призналась Черити. Она присела на краешек стола рядом с Серенсеном и положила ногу на ногу. Не глядя на него, она продолжила свою мысль: – Я спрашиваю себя, а стоило ли вообще лететь сюда.
– Стоило ли? – интонация, с которой Серенсен произнес это, явно указывала на то, что он сомневался в ее рассудке.
– Что вы имеете в виду?
Черити сделала неопределенный жест рукой.
– Ну… мы рисковали этим кораблем, нашими жизнями и несколькими сотнями миллионов долларов, не так ли? И все это только ради того, чтобы в течение десяти минут полетать внутри пустого корабля и сделать несколько фотографий.
– Да вы просто варвар, капитан, – возмутился Серенсен.
Черити хмыкнула.
– Это точно. Поэтому меня и выбрали, чтобы руководить этой экспедицией. Ну, а если серьезно, профессор – имело ли это смысл?
– Вне всякого сомнения, – убежденно сказал Серенсен. – Стоило лететь, если бы мы пробыли там даже всего лишь одну минуту. Даже одну секунду.
– Это для вас, – вставила Черити. – А для человечества?
Серенсен вздохнул. Потом на его лице появилась усталая улыбка.
– Конечно – вероятно, у всех была тайная надежда встретить инопланетян. Никто об этом не говорил вслух, но, разумеется, все надеялись увидеть их. Может быть, даже… установить с ними контакт. Мы летели сюда не ради этих десяти минут, капитан, а ради шанса.
– Но у нас его не оказалось. Никаких разумных существ, – сказала Черити, кивая головой. И добавила, примирительно улыбнувшись:
– Но и, по крайней мере, никаких инопланетных монстров, пожирающих людей, не правда ли?
Но Серенсен остался серьезным.
– Пока… вероятно, рано говорить что-либо определенное, – сказал он. – Но я…
Он вновь замолчал, вдруг повернулся в сторону и вытащил глянцевую фотографию из огромной стопки высотой почти двадцать сантиметров. Оказывается, пока Черити спала, профессор успел сделать сотни отпечатков со снимков, сделанных во время выхода в космос. Он протянул ей фотографию.
– Взгляните вот на это.
Черити взяла фотографию. В первый момент она удивилась – на фотографии был огромный ракетный двигатель, который они обнаружили, но в десять раз четче и детальнее, чем он отложился у нее в памяти.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62