Я чувствовал себя ужасно. Это объяснялось не только колющей болью, которая как мелкие раскаленные иглы пронизывала мои ребра, превращая каждый вдох в настоящую муку, и не только слабостью и последствиями смертельного страха, который за последние минуты неоднократно охватывал меня.
Мой взгляд скользнул по лицам трех слуг, которые, тесно прижавшись друг к другу, сидели на крошечной кушетке под окном; две женщины, молодой парень, которого я нанял в качестве кучера и человека для тяжелой работы, и позади них Чарльз, мой новый дворецкий. Из них всех лучше всего собой владел, пожалуй, Чарльз, так как он всю жизнь учился скрывать свои чувства за дежурной маской приветливости. Но и в его глазах стоял страх.
Но я видел не только их лица. На мгновение мне показалось, что я вижу лоснящееся от жира лицо Торнхилла, черты лица двойника доктора Грея, удивительно похожего на настоящего, честные глаза старика Генри, старого дворецкого, который так сердечно встретил меня при прибытии в этот проклятый дом, – всем этим людям (и не только им) я принес смерть в той или иной форме.
Наконец я принял решение. Я встал, не говоря ни слова подошел к письменному столу и выдвинул ящик. Под вопросительным взглядом Говарда я открыл свою чековую книжку, выписал четыре одинаковых чека по тысяче фунтов стерлингов каждый и положил их на крышку стола.
В глазах Чарльза появилось вопросительное выражение, и трое других слуг тоже посмотрели в мою сторону, как будто почувствовали мой взгляд.
Я встал из-за стола и приглашающим жестом показал на четыре маленьких, прямоугольных листочка бумаги, лежавших на столе.
– Возьмите это, – сказал я.
– Сэр? – Чарльз смущенно посмотрел на чеки. – Боюсь, я не понимаю…
– Вы все прекрасно понимаете, Чарльз, – ответил я, изо всех сил стараясь не потерять контроль над своим голосом и говорить подчеркнуто четко. – Я хотел бы, чтобы вы ушли. Все.
Чарльз и горничная хотели возразить, но я повелительно поднял руку и быстро продолжил, повысив голос:
– Мне очень жаль, но я должен расстаться с вами. Я знаю, что я вас нанял всего лишь несколько дней тому назад, но я не могу позволить себе иметь в своем окружении чужих людей.
Говард нахмурился, схватил свой стакан и разочарованно скривил губы, но не проронил ни слова.
– Забирайте деньги и уходите, пожалуйста, – сказал я еще раз. – Вы все видели, что произошло. Возможно, в следующий раз вы не отделаетесь так дешево.
Дворецкий нерешительно подошел ко мне, смущенно посмотрел мне в глаза и взял один из чеков. Его глаза округлились, когда он увидел сумму, которую я вписал в чек.
– Но, сэр! – сдавленным голосом воскликнул он. – Это же…
– Соответствующее возмещение убытков, – перебил его я. – Вы ушли со старого места работы, некоторые из вас выехали из своих старых квартир, и вам понадобится время, чтобы снова стать на ноги.
– Но, сэр, это же больше, чем я заработаю за три года! – запротестовал Чарльз. – Я не могу это принять.
– Можете! – настаивал я. – И остальные тоже. Можете рассматривать это как компенсацию за… неприятности, которые вам пришлось перенести.
– И как плату за молчание, – добавил Говард. Его голос звучал немного монотонно, и он говорил медленнее, чем обычно. Алкоголь начал действовать. Но его взгляд был ясным, когда я взглянул ему в лицо. – Разумеется, вы никому не расскажете, что здесь случилось.
Чарльз немного помолчал.
– Никому, сэр? – спросил он. – А этот… мертвый?
– Об этом я сам позабочусь, – быстро сказал я. – Утром я пошлю Рольфа в Скотланд-Ярд. Не беспокойтесь, Чарльз. Что Говард – мистер Лавкрафт – имеет в виду, так это…
– Моль. – Чарльз кивнул. – Да этому и так никто не поверит, сэр.
– Тогда все хорошо. – Голос Говарда звучал сердито, хотя я не мог объяснить причину его раздражения. – Берите деньги и уходите. Все.
Чарльз еще мгновение помедлил, потом взял чек, аккуратно сложил его посередине и положил во внутренний карман своего кителя. Кучер и горничная, немного поколебавшись, последовали его примеру. Только Мэри осталась сидеть на кушетке, и взгляд, которым она ответила на мой нетерпеливый жест, удержал меня от того, чтобы в присутствии других слуг еще раз предложить ей уйти.
Говард кивком дал Рольфу понять, чтобы он позаботился о Чарльзе и двух других слугах, пока они не покинут дом, потом встал и нетвердой походкой направился к маленькому чайному столику, чтобы снова наполнить свой стакан. Я неодобрительно посмотрел на него, но удержался от замечания. Нам предстояло обсудить более важные дела.
Когда Рольф покинул библиотеку, чтобы проводить вниз Чарльза и двух других слуг, я обратился к Мэри, которая все время молча сидела на кушетке и смотрела на меня странным взглядом, но до сих пор никак не прореагировала на мое предложение об увольнении.
– А вы, Мэри? – спросил я. – Что решили вы? – Я улыбнулся, повернулся к столу и показал на последний чек. – Мое предложение относится и к вам.
– Я знаю, – ответила она. – Но я хотела бы остаться.
– Именно этого я и боялся, – тихо сказал я. – А если я… буду настаивать на том, чтобы вы ушли?
– Я не боюсь, – ответила она.
– Присцилла тоже не боялась, – возразил я как можно серьезнее. – И эта девушка тоже, которая отклинулась на объявление в газете, чтобы здесь работать.
На мгновение ее лицо помрачнело, и в глазах появилось выражение неопределенной печали. Но она быстро снова овладела собой.
– Я… знаю, – сказала она. – Но это ничего не меняет в моем решении. Вы не можете оставаться один в этом огромном доме.
Ее голос звучал очень решительно, и что-то подсказывало мне, что было совершенно бесполезно пытаться ее переубедить.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113