— Ты должен понять, что…— Я думал, ты разбился из-за меня, — произнёс он тонким, дрожащим от слёз голосом. — Мамочка говорит, что сотовые телефоны очень опасны.— Кевин, никакой аварии не было. Мистер Бодро тебе солгал.— Кто?— Мистер Карфур.— Доктор Карфур, — поправил он меня. — Док.— О'кей. Этот человек вас похитил. Я не болел и не пострадал в аварии. Мы с мамой сошли с ума, разыскивая вас. Как вы могли поверить, что ваша мамочка не может быть с вами? Она всегда будет рядом, парни, что бы ни случилось!— Но он сказал, что мы вам помогаем, что мы… — жалобно произнёс он и снова заплакал.— Кевин… — Я закрыл глаза и заставил себя продолжить: — Он хотел тебя убить. Это часть его магии, часть представления. А потом он убил бы Шона.— Но почему?— Ты должен мне сейчас помочь, — не ответил я на вопрос.— Пап. Ты думаешь, всё будет о'кей?— На все сто, — твёрдо ответил я. — Слушай внимательно. Делай то, что тебе приказано. А когда он начнёт взбираться по канату, ты спрячешься. — Я взял его за руку, провёл вокруг скалы и показал крошечную нишу за платформой.— А если я упаду? Ведь я же могу свалиться, пап.— Ты не упадёшь. У тебя замечательное чувство равновесия. Вспомни, как ловко ты взобрался по той лестнице на ярмарке.До нас донёсся многократно усиленный электроникой голос Дудочника:— Что ты там видишь, мальчик?— Пап, — прошептал Кевин. — По лестнице поднимался не я, а Шон.На миг я растерялся. Считается, что родители близнецов совершают смертный грех, когда путают своих детей.— Кев, ты сделаешь это! Там много места. Ты должен спрятаться. Послушай, я отдам тебе свой рюкзак, и ты обязан его сохранить.Я отдал ему рюкзак, чтобы хоть чем-то отвлечь. Фонарь я вынул и сунул себе за пояс.— Ты что, уснул там, мальчик?! — прогремел голос Дудочника.Кевин словно окаменел.— Я спросил, что ты там увидел?!Я разжал кулак, развернул куртку, достал микрофон, прикрепил его к ленте и прошептал:— Отвечай.— Небо, — дрожащим голосом ответил Кевин.Публика рассмеялась.— Что ещё?— Облака, — ответил мой сын, едва сдерживая рыдания.Очередной взрыв смеха.— Ты мне нужен на земле, — деловито произнёс Дудочник. — Спускайся.— Но мне здесь нравится. Я не хочу спускаться.Так они препирались некоторое время. Дудочник злился всё сильнее, а мальчик ещё больше упрямился. * * * Я вскарабкался вверх по скале, оставив Кевина на платформе.— Если ты сию секунду не спустишься, — сурово произнёс Дудочник, — я сам поднимусь наверх, и, клянусь, тебе придётся несладко.— Давай, — ответил Кевин. — Действуй, старикашка. Да ты сюда просто не долезешь. Хочешь, поспорим?Я уже находился на своей площадке над платформой. Кевин поднял на меня глаза, и я знаком приказал ему спрятаться.Верёвка начала дёргаться. Дудочник полез на небо. Аудитория разразилась восторженными воплями. * * * И вот я его увидел. Из дымки возникла голова Дудочника с гладко зачёсанными, напомаженными волосами. На нём, как и на Кевине, был наряд факира, и он, как и Кевин, отлично справился с задачей. Хотя карабкаться ему было труднее, поскольку он, подобно пирату, держал в зубах здоровенный кинжал с кривым клинком.Я медленно и осторожно начал спускаться.Добравшись до петли и пропустив через неё ногу, он взглянул на платформу и недоуменно нахмурился. Прочитать его мысль было несложно. Где же мальчишка? — спрашивал он себя.Выбравшись на платформу, он взял кинжал в руку и заорал, пока ещё не выходя из роли:— Где ты, парень? Отвечай! Иначе я с тобой разделаюсь. Имей в виду, я не шучу.Публика внизу весело хохотала. * * * Я — не боец, но это вовсе не означает, что я избегаю схватки. Однако в банальную драку мне приходилось вступать очень редко. Когда я рос, никто не дрался, все мы занимались другими, более интересными делами. Однажды, правда, я уложил парнишку, который едва не оторвал мне ногу во время игры в футбол. И это, надо сказать, оказалось большой удачей. Меня выгнали с поля, следующие два матча я проторчал на скамейке, и у меня появилась масса времени, чтобы поразмыслить о том, насколько важно умение владеть собой.Я никогда не занимался карате или боксом.Иными словами, моё прошлое не могло приготовить меня к тому, что я намеревался совершить.Я бросился на него со скалы, как хищный зверь, и оказался рядом до того, как он успел почувствовать моё присутствие и повернуться. Я ударил его фонарём с такой силой, что хрустнули кости черепа. Все вдруг окрасилось кровью — я, скалы и он. Дудочник пошатнулся, но, к моему величайшему изумлению, на ногах устоял. Взвыв, словно раненый зверь (этот звериный рёв был многократно усилен микрофоном), он повернулся ко мне лицом и занёс кинжал. Я готов был поклясться, что Байрон улыбается. Я парировал удар, и он попытался достать меня сбоку, но промахнулся. Однако при обратном движении клинка ему удалось рассечь куртку и мою руку под ней.Я хватил воздух широко открытым ртом, а Бодро нацелился мне в горло. В мире воцарилась полная тишина — в этот момент, который должен был стать для меня последним, я слышал лишь рокот прибоя и приглушённый шум публики внизу под пеленой тумана. Судя по звуку, зрители томились в ожидании и недоумевали.Я попытался вновь ударить фонарём, но промахнулся, зато парировать удар кинжала мне удалось. Лезвие, скользнув по фонарю, порезало мне пальцы. В глаза брызнул фонтанчик крови.Бодро шагнул назад, собирая силы для решающего удара. Он тяжело дышал и слегка покачивался. Рука с кинжалом свободно висела вдоль тела. Мне казалось, он вот-вот рухнет. Из последних сил я подался к нему, но тут же отступил под его яростным натиском. Дудочник, словно обезумевший дирижёр, беспорядочно рубил воздух кинжалом.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146