Кошмар ещё не начался. Оператор запечатлел сияющие лица жениха и невесты, а затем дал крупным планом крошечные американские флажки, прикреплённые к их пышным свадебным нарядам.— Па, можно мы позавтракаем в телевизионной комнате? Охота мультики посмотреть.От неожиданности я подпрыгнул в кресле. Лиз с детишками отбыла почти шесть месяцев назад, и за неделю их пребывания в моём доме я не привык к их способности неожиданно материализоваться.— Да, парни, похоже, мне придётся привязать вам колокольчики.Кевин рассмеялся.— Так можно или нет? — спросил Шон.— Что?— Позавтракать перед телевизором.— Почему бы и нет? — пожал я плечами.— Здорово! Пошли, Кев.Однако Кевин не сдвинулся с места.— Когда мы едем на «Праздник Ренессанса»?Интересно, а нельзя ли этого вообще избежать?— Думаю… в полдень.— Ни за что! — возопил Кев. — Мы все пропустим.— Кевин, там до одиннадцати ничего не начнётся. А закончится все в семь, — произнёс Шон и, поскольку только-только начал разбираться во времени, гордо добавил: — Пополудни.— Точно. Пополудни, — сказал Кевин, сурово глянул на брата, перевёл взгляд на меня и спросил: — Обещаешь? В полдень?— Не-ет… Ничего не могу обещать, — задумчиво протянул я.Кев подавился смешком, и оба завопили дуэтом:— Па-а-а-п!!!За неделю парни по крайней мере научились понимать, когда я шучу. Первые дни они то и дело бросали на меня тревожные взгляды. Сказать, что они забыли о моём чувстве юмора, значит, не сказать ничего. Они вообще забыли, что я собой представляю. Это служило печальным напоминанием о том, что пяти месяцев вполне хватило, чтобы стать для своих сыновей чужим человеком.Когда дети ушли, я нашёл кадры, которые наметил убрать ещё прошлым вечером. Выключив звук и откинувшись на спинку кресла, я начал просматривать различные варианты. И в конце концов решил вырезать занимавшие тридцать восемь секунд кадры со смуглым человеком. Избавившись от него, я обрету свободу.Итак, последний взгляд.Смуглый человек — один из братьев невесты. Церемония окончилась, и он стоит, держа в вытянутой руке автомат Калашникова. С безумной улыбкой на физиономии, он в экстазе выпускает в небо несколько коротких очередей. Вообще-то мне эта сцена нравится. Пальба, по иронии судьбы, служит выражением восторга в стране, где звуки войны никогда не умолкают. В ту секунду, когда камера показывает крупным планом его радостное лицо, картинка скачет вверх.Камера дёрнулась от взрыва первой сброшенной с «Ф-16» бомбы.Молодой человек мгновенно перестаёт улыбаться, а его нижняя челюсть буквально отваливается от изумления. Он с удивлением смотрит на своё оружие, словно оно виновато в том, что произошло. Юноша все ещё пытается разобраться в случившемся, когда взрывается вторая бомба. Взрыв происходит настолько близко от камеры, что весь экран заполняется пылью и летящими обломками. Виден лишь силуэт. Смуглый парень взлетает, и его тело нелепо вращается в воздухе. Затем он падает на скалу. Его глаза остекленели, а из уха струится кровь.Теперь камера смотрит на меня. Я, весь покрытый пылью, стою у выступа скалы, что-то говорю в микрофон. После этого мы видим группу воющих женщин. Они показывают на небо. На экране снова я. Меня сменяет невеста, не отрывающая взгляда от лица смертельно раненного жениха.Я отмотал всю сцену назад и проверил счётчик кадров. Отрывок бесспорно хорош, но всё же находится на периферии действия. Сейчас я нажму несколько клавишей, и он… исчезнет.Просмотрев вчерашнюю правку и вырезав несколько секунд, я прогнал весь материал с самого начала. Но прогон пришлось остановить, когда на экране снова промелькнул смуглый брат невесты. Каким-то непостижимым образом я ухитрился его прозевать. Удалив эти кадры, я прокрутил материал до конца, проверяя, все ли смонтировано без сбоев. Я окаменел, когда в кабинет снова ворвались детки, в десятый раз решив напомнить папе, что пора ехать.— Время отъезда прошло, — объявил Кев. — Почти половина первого.— По-оехали!— Итак, в путь! — произнёс Кев театрально напыщенным тоном.Я догадался, что таким образом, видимо, изъясняются рыцари.— Да, твои верные слуги Кевин и Шон умоляют тебя об этом.Я вдруг почувствовал, что начинаю увлекаться игрой этой пары: светловолосого лорда Кевина и его зеркального отражения сэра Шона. Они тянули меня за рукава, переминаясь с ноги на ногу с таким видом, словно очень хотели писать.— Позвольте мне только…— Ну, по-ожа-алуйста!!!— О'кей, — вздохнул я, потянувшись к мыши.— Кто это? — показал на монитор Шон.Я бросил взгляд на экран и увидел запрокинутое лицо жениха. Глаза у бедняги вылезли из орбит, а всё лицо было залито кровью.— Просто один парень, — ответил я.— Что это с ним? — спросил Кевин, когда искалеченный умирающий жених исчез с экрана.Хорошо, что мальчики не увидели, что у парня оторвало обе ноги. Лишь искажённое ужасом лицо.Я закрыл файл, извлёк дискету и пояснил:— Он очень испугался.— Почему?— Потому что был на войне, его там ранили, и это… это — страшно.— Я хочу ещё раз посмотреть, — заявил Шон.— Нет.— Почему?— Потому что нам пора ехать, — сказал я, вставая из-за стола.Шон кинулся к дверям, а Кевин остался.— Этот человек умрёт? — спросил он, глядя на меня своими большими голубыми глазами.— Да, — немного поколебавшись, ответил я, положил руку ему на плечо и попытался повернуть к двери.Однако Кевин продолжал стоять на месте.— Пап?— Да?— Ты был там… с этим человеком?— Да.— И ты не смог ему помочь?— Нет, — похолодел я, — ему уже никто не мог помочь.Это была сущая правда. Парень умер через три минуты. Но вопрос Кевина почему-то меня смутил. Да, жениха ничто не могло спасти.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146