Как и большинство других ресторанчиков, которые я встречал на своём пути («Французское бистро», «Красная площадь» и так далее), «Джунгли» были заведением тематическим. По стенам струилась вода, в центре зала в открытом колодце полыхал огонь. «Фантазия на тему сафари, — подумал я, — с водными мотивами».Чизуорт оказался весьма плотным мужчиной лет пятидесяти с плечищами штангиста. Между его нижней губой и подбородком торчал столь модный в наше время пучок волос.— Благодарю вас за хороший повод выбраться из дома, — сказал он, едва не сломав мне пальцы в рукопожатии. — Живу я, естественно, один, но тем не менее… — Он рассмеялся своей шутке, и я разделил его веселье. — Попробуйте мохито, — предложил он, поднимая высокий стакан. — Любимое пойло Хемингуэя. Производит сильное действие.Обычно я пью пиво, но мне показалось, что Чизуорт обидится, если я отклоню его предложение.— Почему бы и нет?— Ещё две дозы этой отравы, — бросил он бармену и, повернувшись ко мне, сказал: — Итак… вы хотите услышать от меня байку о деле сестёр Габлер. — Чизуорт наклонился ближе и понизил голос: — Но я хочу заявить без всяких экивоков — то, что я вам скажу, не для печати. Всё должно остаться строго между нами.— Даю слово.— То ещё дельце. Я много чего видел, но это было действительно нечто.Он привычным жестом тронул поросль под губой так, словно ему не хватало уверенности. И напомнил мне Шона, который, чтобы обрести веру в себя, теребил одеяло.Шон. Когда я начинал непроизвольно думать о мальчиках — что случалось десятки раз за день, — мне казалось, что под моими ногами разверзается земля и я проваливаюсь в пропасть отчаяния. Но в течение последней пары недель мысль о детях — о том, что они пропали — стала действовать на меня несколько иначе. Я заставлял себя прочувствовать потерю и понимал, что в глубине души начинаю к ней привыкать.Официант принёс мохито, и Чизуорт, прикоснувшись своим стаканом к краю моей посудины, пожелал мне здоровья.— Знаете, — сказал он, — я с самого начала считал, что парень, так поступивший с девочками, не ограничится «разовым выступлением». Вам удалось раскопать ещё что-нибудь?— Мой интерес к делу носит весьма специфический характер, — заметил я и пояснил, с какой целью приехал в Вегас.Выслушав меня, он сделал здоровенный глоток и потрогал бородку.— То-то мне знакомо ваше лицо… Но какая, прости Господи, может быть связь между вашими мальчиками и девочками Габлер?— Однояйцевые близнецы… — пожал я плечами.— Близнецы — да… но совершенно разные близнецы, если так можно выразиться. Девицы работали в шоу-бизнесе. Возможно, они были очень хорошими девочками, но тем не менее им приходилось заголяться. Трудно представить, что тот же самый псих, который их похитил и прикончил, мог проявить интерес… к первоклашкам мужского пола.Я снова лишь пожал плечами.— Ну да ладно… Пара вещиц в деле Габлер меня действительно зацепила чертовски сильно.— Неужели?— Мы имеем девушку, — снова склонился он ко мне, — разрезанную надвое. Поскольку животные пару недель питались её торсом, у меня не было никаких шансов установить с достаточной точностью, какой инструмент использовали для расчленения. Инструмент был металлическим и достаточно острым. И это, пожалуй, всё, что я смог определить. На суде и соответственно в формальном письменном заключении можно приводить лишь факты и обоснованные выводы. Никаких допущений. В данном случае, — покачал он головой, — звери растерзали в клочья все мягкие ткани живота и даже обглодали некоторые кости.У меня замерло сердце.— В ранах подобного типа обычно удаётся обнаружить фрагменты металла, что позволяет определить характер оружия. В случае с Кларой Габлер эти фрагменты сожрали звери, а то, что осталось, было повреждено насекомыми или иными представителями местной фауны.— Да, две недели — время не малое.— В ином, более влажном климате останки за это время успели бы превратиться в пульпу, а в нашем случае мне удалось извлечь из них кое-какие сведения. Вы, наверное, понимаете, я видел множество ран. Да и сам нанёс их чёртову уйму. По моему глубокому убеждению, хотя на суде я был бы не вправе об этом говорить, Клара Габлер была разрезана надвое мощной циркулярной пилой, перемещавшейся через её торс слева направо. Довольно большой пилой. Возможно, вот такого диаметра… — Он поставил стакан с мохито на стол и развёл руки примерно на полтора фута. — Мелкие зубцы и твёрдый металл. Во всяком случае, достаточно твёрдый, чтобы легко просечь кость. Я могу утверждать это, поскольку костных осколков в ране оказалось очень мало.— А эту пилу… ту, которую, возможно, использовали… достать легко? Её можно купить?— Конечно. Ведь речь идёт о самой обычной пиле, которую можно приобрести в любом магазине, торгующем инструментами. Но проблема состоит в том, что для работы большой пилы в пустынной местности требуется генератор. Можно, правда, прибегнуть и к старинному способу — использовать двигатель автомобиля. Кроме того, нужно нечто вроде верстака. Все это оборудование требовалось доставить в труднодоступный «Ледяной каньон». Для этого годятся лишь внедорожники типа «лендровера». В районе, где обнаружили тела, использование вездеходов запрещено, но пустыня Мохаве не обнесена изгородью, и туда сравнительно легко добраться из Долины смерти. Мы нашли там следы машин — множество следов.Особенно удивляет меня одна вещь. Зачем тащить туда циркулярную пилу, генератор и рабочий стол, нарушая при этом запрет на использование внедорожника? Зачем привлекать к себе внимание, если ты собираешься совершить убийство?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146