Вероника надкусила яблоко и с хрустом начала жевать.
- А что там дают? “Принс”, “Хэд”, “Данлоп”, “Юнекс”, “Фелкль”?
Геннадий Иванович моргнул. Оленька с матерью переглянулись.
- У меня “Хэд”, - подал голос миролюбивый “гаваец”, - могу предложить. Хотите?

- Геннадию Ивановичу предложите, - перевела стрелки зловредная Вероника, -
у меня свой “Хэд”.
- Геннадий Иванович, я могу вам предложить...
- Да мне, собственно, все равно, если Вероника согласна меня учить.
- Да на что он вам, этот теннис! - досадливо воскликнула Оленькина мама и зах
лебнула досаду теплым компотом, оставшимся от полдника. - Все прям, как дур
аки, кинулись в этот теннис играть!..
- Бег - вот лучшее средство, - провозгласила Юля.
- Легкая атлетика - королева спорта! - поддержал ее Сережа, и они синхронно р
азмешали в железнодорожных стаканах принесенный с собой заменитель са
хара.
Марина еще чуть-чуть раскопала салат и поднялась.
- Приятного аппетита, - кисло сказала она, - до завтра.
Бабуся Логвинова деловито заглянула в ее тарелку:
- И эта ничего не поела! Уморить себя решили!
Оленька повыше подтянула шаль.
- Я не хочу. Еда - это так... глупо.
И скучно и глупо, подумала Марина желчно.
Ну почему считается, что женщина, которая ничего не ест, гораздо интересн
ее женщины, которая ест все? Кто это придумал?
Ей хотелось есть - она не ужинала вовсе не потому, что “скучно и глупо”, а из-
за аллергии на рыбу. Сейчас поешь, а утром с ног до головы покроешься красн
ыми пятнами!
Хорошо, что в номере у нее банка с кофе, любимая кружка, длинная-предлинная
палка сухой колбасы и три пакета хрустящих хлебцев. Да, и еще роман!
- В десять часов танцы, - напомнил Геннадий Иванович, и Вероника опять усме
хнулась, - приходите, Марина! Это своеобразный клуб. Можно пообщаться, пого
ворить, покурить... Жизнь здесь слишком размеренная, от нее быстро устаешь.

- Спасибо, Геннадий Иванович, - поблагодарила Марина. Вот только танцев ей
не хватало!
Марина выбралась из-за стола, чувствуя, что все, не только соседи, но и проч
ие отдыхающие, рассматривают ее с истовым любопытством, перестают есть,
вытягивают шеи, шепчут друг другу в уши, кивают в ее сторону и показывают г
лазами.
Еще бы, ведь это она нашла... труп!
Труп нашла, а “приключения” из этого не вышло. Не вышло никакого “приключ
ения”, и не выйдет! Жалость какая.
Усатый милиционер, приехавший на “газике”, ее почти ни о чем не спрашивал.
Она сама рассказала, как подлая шляпа слетела с головы, как она стала ее вы
лавливать, нагнулась и... и увидела.
- Перепугались? - спросил милиционер равнодушно.
Марина пожала плечами:
- Не особенно. Неприятно, конечно...
“Приключения” не вышло, и главный герой, циничный, остроумный и загорелы
й полицейский капитан с пушкой за ремнем, в выцветших и потертых джинсах,
тоже никак не вырисовывался. Не тянул усатый милиционер на главного геро
я!
Труп оказался не криминальный - все правильно понимала бабуся Логвинова.

Выпил лишнего, сел на мостках, задремал, да и свалился - так как-то получало
сь.
Длинными санаторными коридорами, застланными ковровыми дорожками - кра
сная середина, зеленая кайма, - Марина добралась до высоких двойных орехо
вых дверей, вышла на вечернее солнце, пристроилась на лавочку с гнутой са
довой спинкой и закурила.
Очень хотелось есть, и она с удовольствием думала о сухой колбасе и банке
с кофе. Нужно завтра сходить в ближайший магазинчик, купить йогуртов, сыр
у и серого деревенского хлеба, наверняка здесь есть.
Ореховая дверь открылась и закрылась. Кто-то вышел и пристроился на ту же
лавочку, но с другой стороны.
Откуда-то взялась толстая пыльная кошка, посмотрела на Марину вопросите
льно, зачем-то лизнула лапу и стала тереться о Маринины светлые брюки, ост
авляя на них клоки шерсти.
- Ты что? - спросила у нее Марина и стала отряхивать шерсть. - Разве не видишь,
у меня ничего нет! Бедная, бедная, голодная киса!
- Не верьте ей, - посоветовали с другого конца лавочки, - она не бедная и не го
лодная.
Марина посмотрела вбок и обнаружила неподалеку спортивные штаны непер
едаваемо-павлиньей расцветки.
- Бедная и голодная. - Она погладила пыльную кошачью башку и снова неодобри
тельно покосилась на штаны.
- Я только что скормил ей остатки рыбы. Я сегодня, знаете ли, опять ловил.
- Ловить мальков в луже - гнусно.
- Я же не глушу их динамитом.
После чего они уставились друг на друга. Кошка вопросительно мяукнула, н
е понимая, почему Марина перестала ее гладить.
- Здрасте, - неожиданно поздоровался тип в цветастых штанах.
- Добрый вечер, - с ходу откликнулась привыкшая быть вежливой Марина.
- Вы только меня не перебивайте, - быстро сказал он, - меня зовут Федор Федоро
вич Тучков. Можно просто Федор. Я из Москвы. А вы Марина, да?
- А почему я не должна вас перебивать?
- Потому что я никак не могу сказать вам, как меня зовут, вы все время переби
ваете.
- А зачем мне знать, как вас зовут?
Он вздохнул, полез в карман и достал сигареты.
- Так принято, - подумав, объяснил он, - мы с вами отдыхаем в одном санатории и
даже сидим за одним столом, так что нам придется как-то называть друг друг
а.
- Вряд ли нам придется как-то друг друга называть, - отчеканила Марина, - заче
м?
Очень уж он ей не нравился, с его брюшком, гавайской рубахой, цветастыми шт
анами и сладкой улыбкой на круглой физиономии. Ей-богу, Геннадий Иванови
ч, будущая звезда теннисного спорта, и то лучше!
- Я вас... раздражаю? - смиренно спросил Федор Федорович Тучков.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14