Ч Егор снял ноги со столика, боясь, что и столик, и компь
ютер вот-вот рухнут на пол. Ч Ладно, дед. Спасибо. Я сегодня буду поздно, ты
меня не жди, у меня еще дел полно. И если кто-нибудь из психов позвонит, скаж
и, что я прилетаю завтра.
Ч Скажу, Ч согласился дед. Ч Хотя врать нехорошо. Егор засмеялся и пове
сил трубку.
Чай почти остыл, но он допил его с удовольствием. Когда теперь придется по
есть Ч неизвестно. Домой он попадет скорее всего ночью, а есть ночью Ч ид
иотизм.
Остатки пиршества он составил на поднос и переставил на переговорный ст
ол.
Где-то тут было завтрашнее расписание, которое ему напоследок принесла
перепуганная девочка Юля. Ага, вот оно…
С утра встречи, встречи, встречи.
В два совещание у шефа, нужно будет доложить, что с тем самым процессом, к к
оторому Егор никак не может приготовиться.
В четыре совещание у него самого, а он про него и забыл.
“Зачем же я его собираю? Что-то ведь у меня было в голове, когда я его назнач
ал, из-за границы звонил, просил в расписание внести… И зачем?” Тяжко взды
хая, Егор потер затылок. “Ничего не помню, как склеротичная бабка. Ну ладно
, авось к завтрашнему дню вспомню. На худой конец, опять устрою прочистку м
озгов всей юридической службе. Просто так, чтобы жизнь медом не казалась.

Господи, каким же идиотом меня, наверное, считают сотрудники! Отвратител
ьным, въедливым, придирчивым, несправедливым, злобным трудоголиком.
Мужчина в период климакса. Кажется, в литературе это называется более бл
агозвучно Ч кризис среднего возраста. Звонки…
В десять Ч разговор с министром юстиции, в двенадцать Ч с судьей, которы
й будет разбирать то самое дело, в полпервого Ч с главой юридической слу
жбы “Кока-колы”, они вместе спонсируют очередное футбольное мероприяти
е в Москве и в Лондоне. Все остальное Ч мусор, можно разговаривать, а можн
о продинамить”.
Егору очень нравилось это слово Ч продинамить.
На глаза попался еще один предполагаемый звонок, и Егор скривился. Замес
титель главного редактора газеты “Время, вперед!”. Голову бы оторвать то
му, кто придумал такое название. Или не голову…
А в общем, газета неплохая: читаемая, уравновешенная и не слишком скандал
ьная. Контролируется дружественной группировкой и ни в чем таком, скольз
ком и сальном, не замечена. Но вот пристали как банный лист Ч подавай им и
нтервью с шефом, да еще накануне процесса! Пресс-служба перевела все стре
лки на Егора потому, что он никак не хотел давать разрешение на это интерв
ью перед самым слушанием. И не даст он такого разрешения, как бы они ни при
ставали.
На ленч, что ли, пригласить этого самого заместителя главного редактора…
как там его… да, господина Леонтьева. Правда, зам главного редактора газе
ты, даже очень влиятельной и популярной, Егору явно не подходил по статус
у, но Егор был тертый калач и знал, что статус статусом, но разговаривать н
ужно прежде всего с тем, кто действительно принимает решения. Очень даже
может быть, что в этой газете решения принимает именно зам, а не главный ре
дактор и не генеральный директор.
“Выяснить, что такое Игорь Леонтьев и откуда он взялся”, Ч записал Егор в
ежедневнике. А пока не выяснили Ч будем его потихоньку динамить вместе
с его газетой.
Жаль, что чай он уже выпил, а больше никаких радостей жизни сегодня вечеро
м не предвидится. Егор еще раз с удовольствием потянулся и принялся за бу
маги.

* * *

Неподалеку от него человек посмотрел на белый пластмассовый телефон и у
смехнулся. Игра объявлена и началась. Тебя предупредили. Сам виноват, раз
не понял. Что ж ты за юрист, если не понимаешь самых простых вещей?!
Человек с удовольствием засмеялся. Ничего-то ты не знаешь, Егор Степанов
ич Шубин. Ничего-то тебе не страшно. Ты храбр, силен и уверен в себе, как аме
риканский морской пехотинец из кино, а величия и силы твоей осталось ну, м
ожет, на неделю-другую, а может, и меньше.
И падать ты будешь долго и трудно. Так долго и так трудно, что тебе покажет
ся, будто ты падаешь вечность. И ты еще будешь проклинать тот день, когда в
ознесся к своим сияющим вершинам, которые кажутся недосягаемыми.
Проклинать, и заливаться слезами, и умолять о пощаде…
А потом ты умрешь.

* * *

Еще из-за двери Лидия услыхала телефонные трели, но, как всегда, когда нуж
но открыть дверь очень быстро, она почему-то не поддавалась. Ключ беспомо
щно крутился в замке. После каждого оборота Лидия что есть силы кидалась
на дверь, но та и не думала открываться и распахнулась, конечно же, в тот са
мый момент, когда телефонные песни обиженно смолкли.
Звонила мать, в этом не было никаких сомнений.
Лидия аккуратно прислонила портфель к стене, расстегнула пальто и посмо
трела на себя в зеркало.
Под глазами синие тени. Щеки и виски желтые от усталости и почти четырнад
цатичасового сидения в помещении. Волосы, старательно уложенные утром, д
авно уже перестали изображать прическу и свисали по бокам унылой физион
омии неровными прядями.
Хороша. Что и говорить.
В ванну и спать.
Поесть бы, но есть после десяти она себе никогда не позволяла. Вспомнив, чт
о и поесть нельзя, Лидия вдруг страшно рассердилась.
Ну что это за жизнь?!
Что это за жизнь, если некогда даже сходить в парикмахерскую и отросшие в
олосы, на которые с утра было потрачено почти сорок минут, лезут в глаза и
их приходится то и дело заправлять за уши?! Что это за жизнь, когда целыми д
нями сидишь на работе, а когда к ночи попадаешь домой, то даже поесть не мо
жешь себе позволить?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16