Ничего подобного там не показывали. Но, бесспорно, так даже лучше — пирамида власти на порядок сократилась.
— Так точно, сэр. Разрешите приступать?
— Завтра, — усмехнулся пират. — Сегодня отдыхайте.
— Есть, сэр!
Капитан еще раз усмехнулся, покачал головой и направился обратно к дверям. Летум перевел дух. Смайлсон подмигнул и быстро улыбнулся:
— Что я тебе говорил?
— Пожалуй, ты был прав.
— Можно присесть? — спросил знакомый нежный голосок.
Летум обернулся. Капитан, оказывается, забыл своего адъютанта. «Или она сама осталась?..» Летум настолько усердно старался не обращать на нее внимания, что не замечал до самого последнего мгновения. Зато сейчас красота девушки просто оглушила его.
— Конечно, мисс, — улыбнулся Смайлсон, пересаживаясь в дальнее кресло. — Составьте нам компанию, будьте так любезны.
— Мистер Смайлсон, твои манеры меня всегда восхищали, — улыбнулась девушка, изящно усаживаясь.
Последним сел Летум, так и не вымолвив ни слова. Мысленно выругавшись, он постарался разобраться в себе, пока еще не поздно. Не ранее чем вчера Летум Вагнер слыл отпетым сердцеедом, ослеплял дам великолепием нарядов, галантностью и манерой обхождения. Что с ним случилось сейчас? Он не хотел проблем с капитаном, это правда, но и пренебрегать общением с его возлюбленной дочерью также не стоит. Как известно, чтобы покорить родителя, нужно завоевать доверие ребенка. А он почему-то чувствовал себя деревянным големом, лишенным дара речи.
Быть может, дело в отсутствии лица? Красивой одежды, финансовой мощи семьи?.. В том, что Лилит ему по-настоящему нравилась?
Все это, и, возможно, даже что-то иное.
Как бы там ни было, они сидели и глупо молчали. Первой разговор пришлось начинать Лилит. Она повернулась к Летуму и, очаровательно (застенчиво? испуганно?..) улыбнувшись, спросила:
— Так вы действительно тот самый Летум Вагнер?
«Вот, — подумал Летум, — все девушки одинаковы. А мы, дураки, ищем каких-то особенных…» Тем не менее, ему стало приятно.
— Мне в жизни везло, — кивнул он. — До вчерашнего дня, разумеется.
— А откуда нам знать, что это правда? — спросил Смайлсон, криво ухмыльнувшись.
— Мне все равно, откуда, — проворчал Летум. — Если хочешь, пойди у капитана спроси.
— Я хочу сказать, — продолжал допытываться лейтенант, — что у тебя нет ни внешности того самого Летума, ни особых идентификационных признаков. Я прав?
Летум кивнул.
— Исключая ДНК. Однако взять ее пробы еще никому не удавалось.
— А разве…
— Джек, позволь напомнить тебе, — вмешалась Лилит, — что это отец настоял на том, чтобы Летум раскрыл свою личность. Он ничего не обязан доказывать.
Летум промолчал. Никогда прежде он не нуждался в заступничестве женщин, не унизится до такого и в будущем.
Лилит заметила его реакцию.
— Прости, — тихо сказала она. — Просто это висело в воздухе.
Летума всегда раздражали метафоры, переносящие свойства водной стихии на человеческие органы зрения. Однако сейчас, глядя в глаза Лилит, он испытывал совсем иные чувства.
За это бездонное море, его цвет и спокойствие, Летум был готов простить Лилит все, что угодно. Такой красоты он не встречал даже в лучших салонах Зевса — столицы всей Автократии, — а там есть на что посмотреть…
— Мне нечего прощать, — ответил он. — Но если ты настаиваешь…
— Вот и славно. — Девушка мило улыбнулась. — Скажи, Летум, каково это — править целой империей?
— Ну… — Летум задумался, подбирая слова. С одной стороны, он должен показаться достаточно крутым, с другой — не перегнуть палку, чтобы не создать впечатление напыщенного болвана. — Поначалу власть бьет в голову, пьянит подобно сильнейшему наркотику. Глаза слепит блеск роскоши, а разум купается в глупых иллюзиях.
Лилит и Смайлсон внимательно слушали, жадно ловя каждое слово.
— Но так лишь вначале, — продолжал Летум. — Потом понимаешь, что все это поверхностный лоск. Осознаешь, на чем зиждется твое богатство. Но уже не можешь отказаться, привыкаешь, как к тому же наркотику. — Летум помолчал. Он лгал вдохновенно, глядя в глаза своим слушателям. Вроде бы все было правдой, но на самом деле столь ужасных страданий он никогда не испытывал. К этому наркотику привыкаешь с детства, и уже не принимаешь всерьез чужие страдания. — Поэтому нужна чья-то помощь. Мне ее оказали вовремя, даже не подозревая о ценности этой услуги. Теперь я чувствую, что абсолютно свободен, как будто с плеч моих упала целая гора.
Лилит протянула руку и дотронулась до пальцев рассказчика. Летум тут же испытал на собственной шкуре очередной литературный штамп: от этого прикосновения его будто ударили электрическим током.
— И что же, совсем не жалеешь? — поинтересовался Смайлсон с сомнением в голосе.
— Ну, — Летум усмехнулся, — не настолько, чтобы передо мной извинялись каждую минуту. Я ведь не Диктатор…
Рука девушки вернулась к хозяйке.
Летум огляделся. Пираты уже успели порядочно разгуляться. Дармовая выпивка, похоже, не спешила кончаться. Сколько же она здесь стоит? Летум с ужасом подумал о том, что, возможно, купил всей команде сутки беспробудного пьянства…
Несколько крепких мужчин ходили вдоль столов и успокаивали разошедшихся драчунов. Но таких было немного — большинство вели себя вполне пристойно, — разговаривали, играли в карты или же молча поглощали алкоголь. Кое-кто танцевал возле сверкающей огнями сцены.
Летум подумал, что это заведение вполне в его вкусе. Ему никогда не нравились роскошные местечки, где даже высморкаться нельзя, не привлекая всеобщего внимания. Не хватает лишь пары-тройки стриптизерш, но с ними на корабле, похоже, проблема.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93