Через экран протянулась красная полоса, и Тиль без особого удивления прочел:
“ВНИМАНИЕ! Если Вам известно местонахождение Тиля Хагена, Вы обязаны немедленно сообщить об этом по любому из анонимных каналов. В противном случае Вы понесете ответственность за укрывательство”.
Текст полз в четыре строки, на четырех языках. Перестраховались, хватило бы и двух — человеку, не владеющему ни русским, ни немецким, в Европе делать нечего.
У Тиля возникла дикая идея отбить свой адрес в отеле, вплоть до этажа и номера. Он попробовал угадать, к чему это привело бы, но на пустые фантазии форвертс отаывался редко.
Покинув гостиницу, он остановил такси и сразу показал водителю новенькую сотню.
— Видно, не на Арбат поедем... — предположил тот.
— Мытищи.
— Так это...
— Это — сверху счетчика, — сказал Тиль, припечатывая банкноту к приборной панели.
Жизнь в Славянском Содружестве научила его разговаривать кратко, но конструктивно. Порой ему становилось муторно, но он любил и эту страну, и этих людей. Причина была простая, как яблоко, однако вспоминать о ней не хотелось.
Машина затормозила у трехэтажного кирпичного барака. Тиль расплатился карточкой Вольфа Шнайдера и, когда такси отъехало, бросил ее в лужу. Прямо на дороге оказалась шикарная лужища, целое болото — мутное и, судя по амбре, регулярно пополняемое из канализации.
Сергея Максимова он застал дома. Полушин давно предупреждал, что с Максимовым не все в порядке, но Тиль и не думал, что непорядок может быть столь глубоким и необратимым.
Серж спился. Спился совсем.
Дверь была незаперта, из-под клеенчатой обивки торчала подпаленная вата. Тиль прошел по темному коридору, ударился — несмотря на форвертс — головой обо что-то висящее и вот так, потирая макушку, заглянул в комнату.
Сергей сидел за пустым столом, вероятно — по привычке. Голый пластиковый прямоугольник на шатких ножках был грязен, как и все вокруг. На полу что-то хрустело, под пыльным окном стояла шеренга пинто-вых фляжек, по стене брел, не ведая страха, рыжий таракан. Максимов не контрастировал: на нем были только ветхие штаны и прорванные шлепанцы. Тонкие складки живота напоминали грустную улыбку, а груди, как у старой кормилицы, превратились в два кожаных треугольника. Ему было всего тридцать пять.
— Серж... — выдавил Тиль.
Максимов узнал его сразу. Как ни странно.
— О-о!.. Тили-Тили! Какие гости!..
— Здравствуй Серж, — сдержанно ответил Хаген.
— Привет-привет! — Максимов резво поднялся и придвинул ему стул. Руку он почему-то не протянул. Тиль не настаивал.
— Федора убили...
— Федю? Да-а.!. Эх, Федя, Федя!.. — Сергей поскреб спину. — Да-а...
Этот разговор можно не продолжать. Максимова заботило лишь одно. И ничего больше. Вообще ничего...
— Да-а... — Сергей бестолково помыкался по комнате. — Ты это... при деньгах? А то бы... Федя-то... Как же, а?..
— Садись, — велел Тиль.
Тот послушно опустился рядом.
— С кем из наших поддерживаешь... Бесполезно. Он уже самого себя не поддерживает.
— ...отношения, — все же договорил Тиль.
— Из ваших? — озаботился Максимов. — А, из на-аших!.. Да как тебе сказать...
— Ясно. — Хаген встал и посмотрелся в мутное стекло монитора. — Как живешь, Серж? Хотя... это то-лце ясно.
— Нормально живу, а что? Просто сейчас... то есть в данный момент... Полушин-то!.. — вспомнил он. — Нехорошо ведь. Надо бы... а?.. По-человечески надо.
— Конечно... — проронил Тиль. — Что впереди видишь?.. Могила. И очень скоро.
Серж видел два варианта. Целых два, для него это было много. Либо он сегодня выпьет, либо... все равно выпьет. Иначе нельзя.
— Работать пошел бы, если крупье обыграть уже не можешь.
— Работать?! — взвился Максимов. — Да где ж мне работать-то? Нету вакансий. Все приличное давно занято.
— А что для тебя “приличное”? Ты ногти когда стриг? Или ты ими закусываешь? Ничего приличней мусорного бачка тебе и не доверят.
— И ты... — сокрушенно произнес Сергей. — Учишь, ага... — Он наконец понял, что его намеки пропускают мимо ушей, и не выдержал: — Денег-то дай?.. У тебя же полно. Помянем. Федю-то. А?..
— Лечиться не пробовал?
— А чего мне лечиться? Я не болею. За водкой схожу? — добавил он невпопад. — Пять евро. Лучше пятнадцать. Давай, а?.. Давай, не тяни. Давай, козел нерусский!
Этого Тиль простить не мог. Максимов вместе со стулом отлетел к стене и зарылся в пустой посуде.
— Не надо, Серж, — тихо сказал он. — Мы все из одного корня, ты знаешь. А козел нерусский ничем не хуже козла русского.
— Ко-орня... — проныл Максимов, размазывая под носом скользкую кровь. — Того корня в тебе полпроцента. Все дойчи да люксы разбавили. Гамлет сраный...
— Ты зато не разбавлял! Гордость нации... Что впереди видишь?! — повторил он.
— Тебе жалко пятерку... Ради Феди Полушина, ради светлой па...
Тиль ударил его еще раз, и Сергей, снеся спиной стол, вернулся к бутылкам.
На карточке Шнайдера было тысяч двадцать. Тиль утопил ее в луже и не жалел. А горсть мелочи на флакон для Сержа... Да, ему было жалко.
— Что с тобой делать... — Гиль расстегнул куртку и достал пятьдесят евро. — Держи. Хватит?
—Да ты... Ти-и-иль!.. Ну, ты челове-ек! Я верил... Я чувствовал! У меня ведь тоже... не дремлет фор-вертс, не дремлет, о-о-ох!.. Я мигом!
— Стой. Сначала я тебе в морду плюну. Есть у меня такое желание.
— Че-его?..
— Я серьезно. За это еще сотня будет.
— Ну-у... Ну я даже... Но если это так... если у тебя такие... хы!.. желания...
— Что с тобой делать... — Тиль расстегнул куртку и, достав пистолет, выстрелил ему в лоб. — Не могу я в тебя плюнуть, Серж...
Он вытащил из бумажника все, что там было, и, положив на подоконник, прижал сверху пустой фляжкой.

Это ознакомительный отрывок книги. Данная книга защищена авторским правом. Для получения полной версии книги обратитесь к нашему партнеру - распространителю легального контента "ЛитРес":


1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12