– Интересно, сколько лет этой грамоте? – спросил Донован.
– Не так много, как вы могли бы предположить.
– А точнее?
– Ранние варианты легенды относятся к средним векам.
– Это означает, что происхождение грамоты готическое?
Не больше, чем я сам. Грамота имеет не большее отношение к средним векам, чем электрическая лампа, которой я вам подогревал пиво. Это обычная ранневикторианская подделка, не более того.
– Поразительно.
– Я могу показать вам церковь в Норвике, которая выглядит так, как будто ее построили в XIV веке. И тем не менее я сам помню, как ее строили.
– А эта легенда о Ночном Страннике, она действительно древняя или тоже викторианская?
– Я не специалист в оккультных науках, – ответил Картер, – но я бы сказал, что легенда пересказывалась незадолго до изготовления грамоты – наиболее вероятно она датируется XVIII веком.
– Извините, что я прервал эту историю, Продолжайте, пожалуйста.
Только теперь Донован обратил внимание, что бар был удивительно пуст. Из своего опыта посещения подобных заведений он знал, что английские сельские гостиницы не были избалованы посетителями, однако «Зеленый слон» выделялся даже среди них своей пустотой. Прислушиваясь к чтению Картера, Донован пытался уловить хоть какой-нибудь шум из бара. Но вокруг царила тишина. Он и хозяин казались единственными обитателями дома.
Высокий голос звучал глухо и таинственно. – "Ночной Странник бродит по рекам, переходит через болота, скользит по мокрой и высокой траве. Он проходит сквозь стены, на которых ни один смертный не может не оставить свой след. Люди видят его при свете дымящихся фонарей. В полночь одинокие путники видят, как он ходит по могилам. Темна ночь, но Ночной Странник еще темней. Высоки и праздничны дымовые трубы, но еще выше, еще праздничней его шляпа, отбрасывающая тень на лицо, которое не дано увидеть человеку.
Кто он, человек темноты и тени? Что он роет своей лопатой, которую носит на плече? Зачем ему сокровища, которые он достает из земли? Где он прячет свои богатства? И где найдет он покой, когда понадобится ему вечный покой?
Его тень скользит мимо, как дыхание смерти. Закрывайте ваши двери, проверьте ставни на окнах. Смотрите на огонь свечи или пламя в камине, чтобы его тень не затемнила ваши глаза. Если он приблизится к вам, отведите взгляд в сторону. Если он стучится в вашу дверь – не слушайте стук. Если он зовет вас по имени – не отвечайте ему. Оставьте ему звезды, оставьте ему дождь, оставьте ему камыши, оставьте ему темные болота.
Не пересекайте ему путь, когда он странствует. Смертный человек сотворен для дневного света, оставьте тень, которая скользит мимо вас в ночи, в ее мрачном окружении".
Картер вопросительно посмотрел в лицо Доновану.
– Ну, что скажете? – Это очень странно.
– И это все, что вы можете сказать? Донован почему-то ощутил раздражение.
– А как я, черт побери, должен отреагировать? Стать на голову и заорать от радости?
Картер отступил на шаг, как будто получил пощечину.
– Мне очень жаль, сэр.
– Ну, хорошо, – улыбнулся Донован. – Если хотите знать, это описание глубоко поразило меня.
– Да, так оно действует на большинство людей. Видите ту царапину на стекле? Я еле успел помешать одному парню уничтожить этот манускрипт.
– Могу понять этого человека.
– Но я думал, вас интересуют сверхъестественные вещи.
Донован глубоко вздохнул и пожал плечами.
– Да, конечно. Некоторые люди проявляют странный интерес к болезням, но это ведь не означает, что они сами хотели бы заболеть.
– Хорошее сравнение. Вы рассуждаете очень здраво, мистер Донован.
– Я думаю как журналист, а это не всегда то же самое. Существуют различия между здравым и впечатлительным мышлением. Гитлер был выразительным, Сократ – ясным.
– А теперь вы говорите, как пастор, – Моя мать была ирландкой католического вероисповедания, а отец – дьяконом в одной из церквей Хэмстеда.
– А я, скорее, беженец из Бостона.
– Любопытное определение. Вы и теперь ищете место, куда убежать?
– А что, вы хотите его предложить?
– Может быть...
Донован почувствовал, что в комнате резко похолодало. Леденящее ощущение страха вдруг охватило его, волосы на голове встали дыбом.
– Что-то не так?
– Да нет.
– Вы ведь знаете, что говорят обо мне люди? Что смерть меня обошла.
– Странное суеверие.
– А вы что, специалист в области суеверий?
– Я бы этого не утверждал, но я знаю больше о суевериях, чем другие.
– Теперь вы разбудили во мне любопытство. Картер покачал головой и показал на рукопись за поцарапанным стеклом.
– Человек, который мог бы рассказать вам такие истории, – сам Ночной Странник.
– А вы уверены в том, что он действительно существует?
– Зимой я пересекал Атлантический океан. Видел громадные горы дрейфующих льдов, настоящие острова смерти, белые и холодные, как покрытые снегом могилы.
– При чем тут айсберги?
– Я никогда не видел Северный полюс, но эти ледяные горы доказали мне, что он существует. Кто видел Ночного Странника? Но я знаком с людьми, которые видели доказательства его существования.
– Вы серьезно? – спросил Донован, подумав, что доводы Картера весьма убедительны.
– Элли Фарсон, вероятно, знает больше других. Это странный старик. С ним тяжело познакомиться, а еще тяжелее разговаривать.
– А чем он занимается?
– Элли охотник. Он постоянно в пути. Иногда он пропадает неделями. Искать его дома бессмысленно, он там редко бывает.
– Может быть, я оставлю ему записку, что хотел бы с ним встретиться?
– Не знаю, умеет ли он читать, но попробовать можно.
За время работы в журналистике Донован научился неплохо оценивать людей.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26