Потом спохватывается. Разумное ли это существо? Надо объясниться с ним. О
н чертит на песке квадрат, треугольник, ромб, шестиугольник в круге, пифаг
оровы штаны. Геометрию должны понимать все. Законы геометрии едины в наш
ей Галактике.
Ц Не надо. Я читаю твои мысли.
Кто это сказал? И еще по-русски! Не русалка же. Тем более, что лицо ее в воде, д
аже на глаза набежала волна. И вновь слова отдаются в мозгу:
Ц Ты удивлен, что я кажусь тебе красивой. Но законы красоты едины в нашей
Галактике. И законы радости, любви и счастья.
Ц А что такое счастье? Ц спрашивает капитан. Русалка улыбается загадоч
но, как Джиоконда.
Ц Самое большое счастье вдалеке. Счастье Ц это горизонт. Счастье Ц это
то, к чему тянешься и не можешь дотянуться. Счастье Ц это мечта. Вот я мечт
ала о друге, который ради меня пришел бы со звезды, пел бы мне песни, расска
зывал легенды о небесных полетах.
Сердце замирает у юного капитана.
Ц Но я пришел со звезды, Ц говорит он.
Шорин не знал тогда, как удачно попал он в экспедицию, не знал, что Цянь, ста
рик с короткой седой щетиной на темени, Ц тот же Шорин, только кончающий
жизнь.
Учебники истории космоса называют Цяня последним из великих открывате
лей. В Солнечной системе, изъезженной вдоль и поперек, не так уж много оста
лось белых пятен к XXII веку. Но Цянь отыскивал их с рвением и с мастерством. О
н открыл Прозерпину, последнюю из заплутоновых планет, он нырял в глубин
ы Юпитера, обнаружил там своеобразную газовую жизнь Ц воздушных гигант
ских амеб, плавающих в газе, сжатом до пятисот атмосфер. Цянь посетил семь
десят семь астероидов, из тех, где не ступала нога человека, а теперь собир
ался проехаться на комете.
Он только поджидал комету посолиднее, не из числа короткопериодических,
снующих между Солнцем и Юпитером и тоже изученных давным-давно. Цяню нуж
на была большая комета издалека, посещающая Солнце раз в тысячу или в сто
тысяч лет. Среди них он думал найти чужестранные, захваченные Солнцем об
ломки неких планет… и хотелось бы Ц с остатками жизни, чужой, не под Солнц
ем рожденной.
Но такие кометы приходят не так часто и обычно неожиданно. Экспедиция го
товилась заранее. На складах Селенограда громоздились штабеля ящиков и
баллонов, участники экспедиции были подобраны, сидели на чемоданах…. а ц
ели не было, где-то она еще пробиралась в межпланетных просторах, еще не п
опалась в зрачок телескопа, не развернула свой павлиний хвост.
Ждали, ждали, ждали! И вдруг известие: приближается крупная комета, пересе
кла пояс астероидов, подходит к Марсу. В тот же час экспедиция начала погр
узку, а еще через неделю, заслоняя звездный бисер, на ракету надвинулась н
оздреватая гора со шлейфом скал, беззвучно сталкивающихся друг с другом
, с вихрями искристой пыли. Ракета со скрежетом врезалась в эту пыль, окна
сразу стали матовыми от мелких уколов…. Нащупав локаторами пропасть, рак
ета спрятала свой нос в теле горы.
И вот люди на комете. Летающая гора, километров шестьдесят в поперечнике,
так она и представляется глазу Ц одинокой горой, плывущей по звездному
морю. Изломанные глыбы камня и железа, в углублениях Ц мутный пузырчаты
й лед, водяной, углекислый, углеводородный, аммиачный. Газы тверды, потому
что температура гораздо ниже двухсот градусов мороза. Но комета идет к С
олнцу, Солнце греет, с каждым часом теплее. Лед дымится… невидимые пары по
дымаются над скалами…. и темное небо загорается. Бледно-зеленые, соломен
но-желтые, малиновые и сиреневые полосы играют над звездной горой. Колыш
ется многоцветный занавес, цветные лучинки собираются в пачки, в стога, з
ажигается холодный костер. Комета плывет в праздничном фейерверке, все н
ебо ее охвачено полярным сиянием. А с Земли это выглядит туманным пятныш
ком Ц зарождающимся хвостом.
Много позже, когда Цянь умер, Шорин узнал, как близки были его мечты и мечт
ы старого космонавта. Даже на дневнике экспедиции вместо эпиграфа стоял
и такие стихи:
Письмо о космической дружбе,
Запечатанное морозом,
Доставит посыльная
В газовой фате.
Вот почему в экспедиции было так много биологов, вот почему с первых же дн
ей начались поиски водяного льда: осколки льда таяли в пробирках, окуляр
ы микроскопов нацеливались на каждую каплю.
Вода, углеводороды, углекислый газ, солнечные лучи. Почему бы не проснуть
ся жизни на комете?
И жизнь была найдена: недвижные палочки, содержащие воду, жиры, белок и нук
леиновую кислоту-какое-то подобие бактерий.
Потом комочки в игольчатых кремневых панцирях Ц вроде земных корненож
ек.
Потом Ц еще глубже Ц ветвистые колонии этих игольчатых комочков, вероя
тнее Ц аналогия полипов.
И все это в каждой капле, тысячи видов, десятки тысяч форм, миллионы и милл
ионы экземпляров для микрозверинца. По четырнадцати Ц шестнадцати час
ов сидели биологи перед экранами микроскопов. Четырехчасовой рабочий д
ень остался на Земле. Ведь не было же смысла везти на комету тройной экипа
ж с тройными запасами только для того, чтобы участники могли отдыхать по-
земному.
Что делал Шорин? Все! Готовил, кормил увлеченных микроскопистов, помогал
завхозу, механикам, электрикам, кибернетикам, ходил (точнее Ц плавал в по
чти невесомом мире) с геологами за образцами, долбил шурфы, носил лед в тер
мосе, составлял ведомости, надписывал наклейки, хранил банки с образцами
, укладывал коллекции в контейнеры.
Нумерованные банки, нумерованные камни, нумерованные прошитые листы. Ча
сто Шорин сам не знал, что у него в банках и в ящиках.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14