против Советской страны.
Пожалуй, экскурсия в 1761 год лишний раз убеждает, что в истории закономерно
сть сильнее случайности. Личность, даже с короной на парике, играет не так
ую уж большую роль, как представляется ей лично.
Но ведь развилка 1761 года Ц не единственная.

7. ЕЩЕ ОДНА РАЗВИЛКА Ц 1774-го

Читатели, не окончательно забывшие школьное учение, сразу припомнят. Го
ды 1773Ц 1775 Ц это Пугачевщина. Читатели, учившиеся в школе на пятерку, припом
нят еще, что в этой крестьянской войне было три этапа. Дважды разбитый Пуг
ачев оживал, словно Антей, прикоснувшийся к земле. Первый этап войны Ц ор
енбургский. Восставшие яицкие пограничные казаки осаждают город, надея
сь наказать местные власти. Это бунт против губернатора, не против царск
ого строя, бунт против местного судьи неправедного.
Потерпев поражение под Оренбургом в марте 1774 года, летом Пугачев оживает
на Урале. Здесь его поддерживают горнозаводские рабочие, в ту пору Ц кре
постные рабочие, чья жизнь была еще тяжелее, чем в деревне, не лучше каторж
ной. И поддерживают недавно при Елизавете покоренные, еще не смирившиеся
с покорением башкиры.
Вторично разбитый в августе 1774 года под Казанью Пугачев переправляется н
а правый берег Волги и вдруг оказывается сильнее и опаснее, чем прежде.
Дело в том, что до сих пор он действовал на окраинах государства, малонасе
ленных, недавно завоеванных, не очень русских. В войско его шли казаки Ц в
ольные пограничники, возмущенные урезкой льгот, а также завоеванные ино
родцы, возмущенные потерей воли. Все народ воинственный, легкий на подъе
м, привыкший к коню и сабле. Но для русских они были чужими, и русский солда
т стойко сражался против этих «бунтовщиков».
На правобережье Волги Пугачев оказался в коренной крепостной России. В с
ущности, только здесь бунт непокорной границы превратился в крестьянск
ую всенародную войну, во всеобщее восстание натерпевшихся рабов. От искр
занялся пожар. Пугачева ждали деревни, ждали города, ждали купцы и попы, ж
дали Нижний, Тула и Москва с оружием и оружейными заводами. Трон заколеба
лся. Перепуганная Екатерина задумалась о бегстве на кораблях за границу
. Сподвижники советовали Емельяну немедля идти на Москву.
Пугачев поколебался… и повернул на юг: через Саратов Ц Царицын Ц на Дон.

Подстреленный зверь ползет в нору зализывать раны. Пугачев был донским к
азаком, домой побежал после неудачи. Казакам он верил, крепостные были чу
жды ему, и он недооценил всю силу крепостного возмущения.
На Москву или на Дон? Ц вот он, поворотный момент, развилка истории.
Пугачев выбрал Дон, был разбит под Царицыном в третий раз, окончательно…
и выдан сподвижниками на казнь.
Итак, предупреждать его надо было где-то между Казанью и Симбирском, когд
а еще можно было повернуть на Москву. Трудная миссия. Опасная миссия. Опас
нее, чем визит ко двору Елизаветы в облике чужеземных врачей. Какой облик
принять, идя в стан Пугачева? Как пробраться через пеструю толпу мужиков
с вилами, каторжников с рваными ноздрями, бесшабашных казаков, белозубых
башкирских конников в меховых шапках, с колчанами за голой спиной? Перео
деться? Притвориться своим? Не получится. Тогда и язык был не совсем такой
, не пушкинский и даже не державинский.
Конечно, лучше бы на танке приехать… но это не по правилам игры. По правила
м, надо убедить Пугачева, пусть он повернет на Москву, а мы посмотрим, что в
ыйдет из этого.
Допустим, убедили. Повернул.
Запылал пожар всеобщего крестьянского восстания. Занялись огнем дворя
нские усадьбы: пензенские, нижегородские, владимирские, подмосковные. От
ряды солдат в мундирах и париках с косичками Ц жалкие островки в бушующ
ем море. Да и сами они, рекруты из бывших крепостных, все чаще, чаще, чем до К
азани, переходят на сторону восставших. Тут же идет война со своими, не с б
унтующими инородцами. И к Рождеству колокольным звоном встречает перво
престольная белокаменная государя Петра.
Белокаменной была тогда еще Москва, со стенами на Бульварном кольце, с во
ротами у Никитских ворот и у Петровских. Василий Блаженный украшал Красн
ую площадь, но вся она была заставлена лавчонками. Спасская башня была та
кая же, и Иван Великий высился над Кремлем, и царь-колокол лежал у его подн
ожия. Все соборы были налицо, дворцов еще не выстроили. В старых покоях пос
елился царь Емельян-Петр, в покоях Алексея Михайловича.
А испуганная Екатерина, нагрузив корабли драгоценностями, плывет за мор
е выпрашивать помощь. Куда именно? Едва ли в родное свое герцогство Ангал
ьт-Цербсткое, захудалый удел, немецкое захолустье, где только прозябать
на хлебах у родни. Может быть, к Фридриху в Потсдам Ц ведь он же сватал ее з
а русского наследника. А может быть, в Англию, извечную покровительницу в
сех свергнутых монархов.
Тут у автора (не у героя, не у историка Тихомирова) благодарная, но тяжелая
задача определить судьбу всех исторических лиц. Благодарная, потому что
лица эти хорошо известны, столько выразительных характеров, никого не н
адо выдумывать. Тяжкая и трудоемкая, поскольку много этих известных лиц,
и судьбу надо определить в соответствии с характером. Как поведут себя, к
уда денутся фавориты Екатерины Ц во главе с Григорием Потемкиным, еще н
е князем Таврическим? Конечно, верный матушке-государыне Суворов до пос
ледней капли крови будет защищать подступы к Санкт-Петербургу. Как буду
т действовать молодые, прогрессивные, Новиков например? Едва ли встанут
на сторону восставшего народа.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89