А на самую маку
шку, куда труднее всего было добраться, навесил я плоды Бессмертия. Не отд
ельное дерево Бессмертия, а плоды на дереве Знания. И не запрещал я их проб
овать вовсе… если запрещать, к чему же и создавать? Поместил же я их на сам
ый верх, как бы в награду за прилежное учение. По-моему, рассуждал вполне л
огично: сначала стань богоравным по разуму, потом уже получай и заслужен
ное бессмертие. Бессмертие ни к чему полузнайке, вчерашней обезьяне. Мы ж
е товарищей для себя хотели создать, а не вечных дурачков. И еще одну предо
сторожность предусмотрел я. Знал я, что мозг у вас ограниченного размера
Ц полторы тысячи кубиков в среднем Ц и ограниченной мыслепроводимост
и, способен впитывать столько-то бит в секунду, семь фактов за один присес
т. Значит, надо было обезопасить первого человека от мыслеперегрузки, чт
обы не объелся знаниями до головной боли, до воспаления мозга, Я тебя упас
и. Поэтому сделал я плоды познания горькими, не отвратительными, но вкусн
о-горьковатыми, так чтобы человек не объелся бы мудростью. Пусть откусит
кусочек, переварит основы, буквы для примера, смоет горечь каким-нибудь ф
руктовым соком, отдохнет и продолжит: примется за слоги и слова.
Наконец готова моя райская квартира, оборудована райская гимназия, ожид
ают жильца и школьника. Дух переводя, берусь за создание человека по моде
ли… не из глины, конечно, но по глиняной модели из белков, нуклеинов, углев
одов, жиров. Заготавливаю клетки сначала, потом монтирую из клеток ткани,
из тканей органы. И вот стоит он, вот он ходит по кущам и рощам красавец муж
чина, нагой и кудрявый, образцовый натурщик для фрески Микеланджело в Си
кстинской капелле, первый человек, образцовый человек, прекрасный челов
ек.
И увидел Господь Бог дело рук своих и сказал: «Это хорошо!»
Да, доволен был я делом своих рук, да, любовался, да, гордился, как скульптор
и как отец. Да, то и дело заглядывал в Рай, хотя забот было полно и на других
материках, даже и за пределами планеты. Но я уже говорил тебе, что наша физ
иология позволяет вездесущность. Можно пребывать и на Марсе и на Солнце,
но частично оставаться и на Земле. Так что обычно я держал и в Раю частичку
своего Я, чтобы сообщала она всему моему естеству, что будущий наш сотова
рищ жив, здоров, хорошо спит, хорошо питается, купается в меру, в меру загор
ает и не переутомляется: чаще полеживает в тенечке, посасывая какой-нибу
дь витаминами начиненный персик.
Посасывает персики, финики жует, орехи грызет… но к древу Познания не при
трагивается. Один только раз сорвал самый яркий плод огненного цвета, на
дкусил его и тут же выплюнул Ц язык жжет. И правильно, должен был жечь язы
к, потому что в том плоде были слова. Вот Адам плевался, плевался и научилс
я говорить. А огненным цветом я окрасил тот плод потому, что в нем был скры
т еще и секрет разведения огня. Все-таки Рай раем, на экваторе, но ночь-то 12-
часовая, непроглядная, а под утро прохладно. Так что с первого кусочка усв
оил Адам самое наиважнейшее: речь и огонь.
Но более к дереву Познания он не подходил ни разу. Запомнил: горько!
Честно говоря, не я это заметил. Это Дьява мне подсказал. Я-то относился к д
елу рук своих восторженно, а он Ц великий скептик Ц все искал к чему прид
раться, и он сказал мне:
Ц Лентяй этот, твой биологический робот. Ест и спит, спит и ест. Животное. Н
у у животных лень-то оправдана: они пищу добывают с трудом, с опасностью д
ля жизни, надо беречь энергию, не растрачивать ее в пустой беготне. Но твой
-то помещен в тропическую теплицу, запасы ты ему наготовил на тысячу лет,
чего ради экономить?
И посоветовал выжечь лень дотла, чтобы и духу лени не было.
Но я не люблю этой разудалой размашистости: «всех утопить», «всех распыл
ить», «выжечь дотла»! Я божество, склонное к умеренности, к терпимости, к к
омпромиссам даже. Знаю, что вам умеренность не по вкусу, вы предпочитаете
Дьяву с его крайностями: «Черное Ц белое», «святое Ц преступное», «рай н
ебесный Ц ад кромешный», «гений Ц кретин», «идеал Ц гнусь», «любимый др
уг Ц безжалостный враг» и «если враг не сдается, его уничтожают». У вас да
же и в религии Люцифер светоносный мгновенно превращается из ангела в из
увера и садиста Ц владыку ада. Но эта неуважаемая мною неумеренность ва
ша проистекает из непонимания сложности. На самом деле в природе нет доб
лестей и пороков, есть свойство, унаследованное от обезьян, а обезьянами
аж от инфузорий, свойство, полезное для экономии пищи и вредное для учени
я. Даже и Адаму в его сытном и безопасном раю незачем было наедаться до отв
ала, а потом носиться туда и обратно, чтобы утрясти излишек жратвы. Так что
лень я ему укоротил, но все же оставил. А укоротил лень инъекцией доброй п
орции скуки.

Глава 3. ИЗГНАНИЕ ИЗ РАЯ


Потом он встретил Еву
И бегать стал налево,
И Бог его стипендии лишил.

Та же студенческая
Изобрел я скуку, сделал Адаму инъекцию, во сне, конечно, безболезненно, и н
аутро увидел, как слоняется он, бедняга, по берегу и зевает, рот раздирает,
аж губы лопаются на уголках.
Не я придумал зевоту, Адам получил ее вместе с обезьяньим своим телом. Люб
опытный жест, тоже полезный физиологически. Животное проснулось, надо к
деятельности приступать, вот оно и разевает рот пошире, чтобы больше кис
лорода вдохнуть, мозг снабдить щедрее.
То же и при скуке: получай мозг усиленную порцию кислорода, придумай, чем з
аняться!
Итак, Адам зевал что есть силы, мозг насыщал кислородом, но мыслей не рожда
л.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89