Более того, даже опубликовал несколько статей в престижном «Журнале прикладной психологии» – под псевдонимом, разумеется. В психологических кругах его знали как доктора Фреда Сигизмунда.
– Конечно, доктор. Давайте поговорим… допустим, о вашем кресле. Викторианское, если не ошибаюсь?
По с любовью погладил обитый кожей подлокотник.
– Вы абсолютно правы. Это кресло – нечто вроде фамильной ценности. Мой дедушка приобрел его на аукционе «Сотбис». Очень может быть, когда-то оно стояло во дворце и было одним из любимых кресел самой королевы.
Губы Артемиса растянулись в улыбке – впрочем, едва заметной. Артемис не любил выставлять на люди свои чувства.
– Увы, доктор, вынужден вас огорчить. В королевских дворцах подделок не держат.
Ладонь По скользнула по потертой коже.
– Подделок? Уверяю, господин Фаул, это кресло самое что ни на есть подлинное.
Артемис наклонился, чтобы рассмотреть кресло поближе.
– Признаю, работа очень даже неплохая, но взгляните-ка вот сюда.
По проследил взглядом за пальцем юноши.
– Эти мебельные гвозди – видите перекрестный узор на шляпках? Они выточены на станке. Подобные станки использовались в двадцатых годах двадцатого же века, раньше таких просто не было. Вашего дедушку надули. Впрочем, какая разница? Главное, что кресло удобное. Это же всего-навсего мебель, вы согласны со мной, а, доктор?
Чтобы скрыть свое замешательство, По принялся что-то яростно печатать на своем мини-компьютере.
– Очень ловкий ход, господин Фаул, очень ловкий. Вы исключительно умны, как и указано в вашем деле. Решили немного поиграть со мной? Но может, вернемся к вашей персоне?
Артемис Фаул Второй разгладил складку на своих брюках.
– Вот тут, доктор, есть небольшая проблема.
– Правда? И какая же?
– Она заключается в том, что я дам правильный ответ на любой вопрос, который вы зададите. Подчеркиваю, правильный. Взятый прямиком из учебника по психологии.
На этот раз доктор По целую минуту изучал свой ноутбук.
– Знаете, господин Фаул, – сказал он наконец, – у нас действительно есть проблема. Но заключается она совсем в другом.
Артемис чуть было снова не улыбнулся. И этот туда же… Сейчас Артемис выслушает очередную теорию. Интересно, в чем его обвинят сегодня? В расщеплении личности? В патологической склонности к вранью, с которой можно и нужно бороться?
– Проблема заключается в том, что вы никого не уважаете. Поэтому смотрите на всех сверху вниз.
Артемис даже несколько смутился, данное обвинение застало его врасплох. Невероятно, но этот докторишка оказался поумнее многих.
– Чушь! Некоторых людей я очень даже ценю и уважаю.
– Неужели? – произнес доктор, не поднимая взгляда от ноутбука. – И кого, например?
– Альберта Эйнштейна, – ответил Артемис, чуть поразмыслив. – Как правило, его теории соответствуют действительности. А еще Архимеда, был такой греческий математик.
– Ну а из людей, с которыми вы лично знакомы?
Артемис задумался. Из этих людей, пожалуй, что…
– Итак? Нет примеров?
– Доктор По, вы такой умный, – пожал плечами Артемис. – Знаете ответы на все-все вопросы. Так просветите же меня.
По открыл очередное окно на экране своего ноутбука.
– Поразительно. Каждый раз, читая это…
– Читая что? Мою биографию?
– Да, она многое объясняет.
– А в частности? – невольно заинтересовался Артемис.
Доктор По распечатал страницу.
– Во-первых, этот ваш помощник Дворецки. Слуга-телохранитель, насколько я понимаю. Едва ли подходящий приятель для такого впечатлительного юноши, как вы. Затем ваша мать. Чудесная женщина, по моему мнению, но она совершенно не способна контролировать вас. И наконец, ваш отец. Судя по написанному здесь, он едва ли мог служить вам достойным примером, даже когда был жив.
Последнее замечание причинило Артемису очень сильную боль, но он и глазом не моргнул. Нельзя, нельзя показывать свою слабость.
– Ваши сведения не совсем точны, доктор, – вместо этого сказал он. – Мой отец жив. Пропал без вести, но жив.
– Правда? – спросил доктор По, опять взглянув на страницу. – У меня сложилось впечатление, что от него вот уже как два года нет никаких вестей. Даже суд признал его умершим.
Сердце Артемиса бешено стучало в груди, но голос мальчика звучал абсолютно бесстрастно.
– Меня не интересует, что признал суд или какой-нибудь Красный Крест. Мой отец жив, и я найду его.
По напечатал еще пару строчек в своем документе.
– Хорошо, пускай ваш отец рано или поздно вернется. И что тогда? Вы пойдете по его стопам? Станете таким же преступником? Или вы им уже стали?
– Мой отец – не преступник, – довольно-таки резко поправил его Артемис. – Все свои средства он перевел в законные предприятия. Мурманская сделка была абсолютно честной.
– Господин Фаул, вы избегаете ответов на мои вопросы.
Но Артемису уже надоела эта тема. Пора немножко подурачиться.
– Избегаю? Правда? – удивленно переспросил он. – А как вы думаете, доктор, почему? Может, вы задели меня за живое? Не очень-то приятно говорить о смерти отца. Это чревато депрессией.
– Гмм, согласен, согласен… – живо откликнулся доктор. Похоже, намечался прорыв. – И вы действительно страдаете?
Артемис закрыл лицо ладонями.
– Честно говоря, доктор, я страдаю из-за мамы.
– Из-за вашей матери? – переспросил По, с трудом скрывая волнение.
За один этот год в школе имени святого Бартлби сменилось с полдюжины психологов-консультантов – и все благодаря Артемису. Да и сам По уже собирался паковать чемоданы. Как вдруг…
– Моя мама, она…
Заерзав на своем поддельном викторианском кресле, По нетерпеливо наклонился вперед.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11