Железное ядро Галилеи, кажется, тоже тряслось вместе с магмой, точно слива в апельсиновом желе.
– Ты можешь прерваться? – спросил ее Никлас.
– Минутку… – Жена подняла пальчик. – У меня фаза усиления. От датчиков на экваторе приходят интересные сигналы…
– Развалишь нам планету.
– Соберем, – отмахнулась она и подкрутила еще несколько верньеров. – Зато, если повезет, получится любопытный узор коры. На прошлом конкурсе Светкин был признан самым красивым, помнишь?
– Конечно, конечно…
Когда она работала с плитами, то всегда надевала свой любимый экзокостюм с десятком щупальцев – они росли у нее из спины, не мешая оперировать родными руками, и слушались прямых команд мозга. Правда, в основном ее тонкие руки, не будучи слишком полезными, теребили челку, разминали нос, потирали щеки или просто хватались за голову, когда кора начинала вести себя неправильно. Даже сквозь силовую ткань, изъеденную песчаными бурями, при воображении можно было увидеть ее немного архаичное, но привлекательное тело с четырьмя самыми необходимыми конечностями и одной головой. Ирина, даже выйдя замуж за Антонова NDG-08873 Никласа-14 (в те годы он еще не был девятым), сохранила традиции своего бывшего клана и лишь незначительно изменила физиологию тела, избавившись от аллергии на кварцевый песок. Но Никласу она нравилась именно такой, неуклюжей и двуглазой.
– Все, пошел резонанс! – обрадовалась Ирина. Она повернулась к мужу и мысленной командой расстегнула экзоткань, осыпавшуюся к ее ногам стальной стружкой. Щупальца повозились, сбрасывая остаточные напряжения в суставах, и замерли на полу. – Я им еще покажу! Уверена, на этот раз у меня все получится. У Светки планета моложе в два раза, она куда более текучая и плиты легко поддаются воздействию… К вечеру будет готов прогноз материковых узоров на миллиард лет вперед.
– То есть к утру? – улыбнулся Никлас.
– Отругай меня Королёв! У нас ночь, что ли?
– Хочешь, буду у тебя? Погуляем по барханам, послушаем письмо от матери.
– Нет, тут пыльная буря. – Жена поморщилась, смешно сдвинув губы к носу. – Давай на Земле.
За долгие годы совместной с Никласом жизни черты ее родового лица постоянно менялись, подстраиваясь под его текущий вкус. Но в них всегда можно было увидеть, пусть не в оптическом диапазоне, нечто присущее урожденной Макаровой NGC-7455 Ирине-242, и только ей одной.
Ассоциация 2
Каждый стандартный год в Центре Вселенной, на трех модельных планетах искусственной звездной системы всегда проводится брачная ярмарка кланов. Вообще-то она действует постоянно, но в июле поток желающих найти себе пару достигает максимума. В тот год Никласу исполнилось ровно девяносто лет, и он все еще был четырнадцатым. Он вволю постранствовал по родному сектору 8F галактики NDG-08873, навестил не только сотни братьев и сестер, но и поучаствовал в некоторых исследовательских проектах. Особенно ему запомнилось путешествие к отдаленному скоплению квазаров, ведь за него всей группе смелых исследователей отвалили сто граммов антиматерии. Потом он с десятком родственников выбрался на противоположный конец Вселенной (за четыре с лишним гигапарсека), в гости к дружественному клану, и потратил там кучу заработанного у квазаров топлива. Двадцать шесть лет он жил на столичной планете, где бездумно развлекался с прочими молодыми людьми и девушками, не забыв нарастить при этом постоянную память (по совету отца, который в молодости также пользовался государственными хранилищами информации). Он дважды менял пол, с мужского на женский и обратно, потому что среди столичных жителей не было принято постоянно эксплуатировать одну и ту же схему эротического возбуждения. Так что в юные годы Никлас успел позаниматься всем тем, что входит в набор любого молодого человека.
Но всерьез менять свой геном он не собирался, поэтому к девяностолетию вернул себе данное ему при рождении и прибыл на кислородную планету Центра. Она была создана государством сугубо для заключения брачных контрактов.
Жизнь тут не особенно бурлила: возле общественного мульти-дырокола суетились киберы с напитками и сухариками, зазывно сверкали огоньками туристические автоматы и звучал полный спектр электромагнитного диапазона частот, забитый рекламой. А в целом вокзал, конечно, был пуст и ухожен – все-таки он не предназначался для флирта. К тому же брачный сезон давно подошел к концу, и основные его участники успели разлететься по Вселенной.
Никлас выбрал автомат, предлагавший привычные для него с детства сухие ландшафты. Тот стоял в песочной яме, между трех красно-бурых скал, и шумел в коротковолновом диапазоне словно ветер в пустыне. К тому же вокруг него вертелся виртуальный песчаный смерч, нимало не похожий на настоящий.
– Подделка, – хмыкнул Никлас и отключил спецэффекты мысленным сигналом.
– А у меня, думаете, лучше? – услышал он голос из-за скалы.
Заинтересовавшись, молодой человек высунул голову и половину тела из силового кокона, в котором стоял его автомат, и попал в ужасную водную феерию. Между голубых торосов, гладких будто пластик, торчал раструб фонтана, из которого во все стороны густо летели капли. Никласа захлестнуло ими, и он в ужасе попытался закрыть голову руками. В итоге же попросту вывалился в мокрый ландшафт с ядовитым сине-зеленым небом и глубокой круглой лужей. Скатившись по влажному пандусу, он плюхнулся в водоем и пошел ко дну. Легкие тут же прекратили работу, чтобы не закачиваться водой вместо воздуха.
Но как выбраться наружу, Никлас понять не мог – стены были совершенно гладкими, и пальцы бесполезно скользили по ним.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17