Машка была права, еще вчера следовало вызвать доктора.
- А на фиг ему парадное, - неожиданно встрял молчун Паша. - Он и в окно может.
- Все закрыто, - прошипел Генри. - Хватит спорить. Дима, сачок - хоп, и опускаешь на него! Дарья, держи ловушку. Паша по моему приказу откроет дверь. Все готовы?
Не понимая почему, я послушно схватила большую клетку. Со двора послышался шум мотора.
- А гусь, чего, на машине катается? - шепотом спросил Дима.
- Тишина! - взвизгнул Генри. - Вот так! Давай, давай, дверь, сачок, клетка! Раз!
Паша долбанул по дубовой двери ногой. Дима мигом опустил сачок. Я ринулась вперед, открыв на ходу проволочный ящик.
- Что за черт! - завопил Дегтярев, пытаясь стащить с головы сачок. - С ума все посходили! Дарья! Это ты придумала?
- Где гусь? - растерянно спросил Генри, оглядывая злого полковника. На крыльце?
Я стала вынимать толстяка из сачка. Генри кинулся в сад.
- Чем вы тут занимаетесь? - пыхтел Дегтярев. - Дима, ты меня до смерти напугал.
- Здрассте, - промямлил прораб, - то есть простите, не хотел, послушался... боюсь с психом спорить, еще обозлится!
Вечером ко мне в спальню влезла Машка и, плюхнувшись на кровать, спросила:
- Мусечка, мы ведь очень богаты?
- Смотря с кем сравнивать. Если с Биллом Гейтсом...
- Муся, я серьезно!
- Скажем так: у нас есть средства, чтобы ни в чем себе не отказывать. В разумных пределах.
- Это как?
- Ну, если Зайка, например, захочет коллекционировать раритетные алмазы, а ты начнешь прикуривать от стодолларовых бумажек, нашего капитала надолго не хватит.
- Скажи, если снять со счета двести тысяч долларов, мы разоримся?
- Нет, но это очень большая сумма. Зачем тебе?
- Теоретически интересуюсь. Мы когда-нибудь снимали столько?
Я задумалась.
- Когда дом строили, все время запускали руку в карман и в итоге потратили больше двухсот тысяч, но единовременно не брали никогда.
Маруська втянула на кровать Хучика и, пощипывая мопса за жирные складки, тихо спросила:
- А это чьи деньги?
- Наши общие, - улыбнулась я.
- И мои?
- Конечно. У тебя же есть кредитная карточка, хотя Аркашке пришлось исхитриться, чтобы ее выдали тебе, несовершеннолетней. Расплачиваясь карточкой, ты...
- Я никогда не трачу много денег, - прошептала Маруська.
Я прижала дочь к себе.
- Трать, пожалуйста, деньги для этого и существуют. Ты не решаешься купить что-то дорогое? Ну-ка, говори, колечко? Или часики?
Маня помотала головой.
- Мусик, а сколько мы дали Вале Ереминой, когда у нее заболела дочь?
- Ты помнишь эту историю? - удивилась я.
Когда трехлетняя дочка Валентины заболела раком крови, мы подарили деньги на операцию, Валя увезла девочку в Чикаго, и ребенка там вылечили.
- Я помню не только это, а даже как жила у Гены и этой... женщины.
- Что ты, Маня, когда Гена и твоя родная мать уехали в Америку, тебе было лишь несколько месяцев!
- Все равно! - упорствовала Маруська.
Я разозлилась на Генку. Вот противный мужик! Явился без приглашения, взбудоражил ребенка. Маня раньше не задавала вопросов о родителях. Нет, конечно, она знает правду. Я считаю, что те, кто не говорит приемным детям правду, очень рискуют - всегда найдутся "добрые" дяденьки и тетеньки, которые скажут ребенку: "А ты у мамы не родной!" Но Маня считает меня матерью, Аркадия братом и жила счастливо, пока не объявился Генка.
- Манечка, - ласково сказала я, - вряд ли родные мать и брат могли бы тебя любить больше, чем мы. Ты - наше солнышко.
Маня пошла к двери, но обернулась на пороге.
- Так сколько дали Вале Ереминой?
- Сто тысяч долларов.
- Она их вернула?
- Манечка, Вале неоткуда взять такие деньги.
- И ты никогда не жалела, что они пропали?
- В других обстоятельствах меня задушила бы жаба, - честно призналась я, - но речь шла о жизни ребенка.
Вдруг Маша повеселела.
- Да, ты права! Когда кто-то болеет... Ему надо помочь!
С этими словами она выскочила за дверь. Я откинулась на подушку. От разговора остался неприятный осадок.
Глава 20
Утром меня разбудил бодрый голос:
- Дети, в школу поднимайтесь, петушок пропел давно.
Я рывком села и только потом открыла глаза. Залитый лучами скудного февральского солнца, в комнате ухмылялся Генка. Я натянула одеяло на голые плечи.
- Меня можешь не стесняться, - засмеялся бывший муж, подавая мне пеньюар. - Кстати, ты прекрасно сохранилась, больше тридцати пяти не дашь.
- Говори, зачем явился? - я затянула пояс халата.
- А ты все такая же, - покачал головой Гена, - не меняешься. Да и я остался прежним. Помнишь, как нам было хорошо вместе?
Сказав это, бывший шагнул ко мне. Я схватила тяжелую хрустальную вазу мигом опущу ее на намечающуюся лысину, если Генка попытается нежничать.
- Может, попробуем снова, а? - пропел Генка.
- Никогда! - решительно заявила я. - У меня уже есть гражданский муж, полковник Дегтярев, богатый человек!
Генка сел в кресло и расхохотался.
- Врешь, он гол как сокол, денежки-то у вашей семейки. Да не боись, пошутил! Нужна ты мне! В Америке баб хватает!
Не опуская вазы, я спросила:
- Зачем явился?
- Можешь одолжить денег?
- Сколько?
Я взяла кошелек, ожидая услышать: сто, двести, ну, пятьсот долларов. Но Генка с самым спокойным видом заявил:
- Двести тысяч.
- Рублей?
- Издеваешься? Долларов, конечно.
- Зачем тебе такая огромная сумма?
Генка понес чепуху. Якобы должен купить для своей фирмы оборудование, деньги не поступили на счет...
- Мне только провернуться, на недельку, - врал он.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69