– Ага! И на чем ехать? Денег на метро нет, – заныла Ира, – на маршрутку тоже…
– Но на покупку спиртного хватило! – не выдержала я, указывая на пакет с пузырьками.
– Так ведь это лекарство! – возмутилась Ирина. – От депрессии!
Наверное, мне следовало промолчать. Я очень устала и совершенно не желала проводить время в кафе, беседуя с незнакомой женщиной. Хотелось посидеть на лавочке, подышать чудным свежим воздухом. Но, увы, у меня ужасный характер, я не могу сказать людям «нет», я слабовольна и, как правило, не рискую настаивать на своем. Вот и сейчас вместо того, чтобы жестко заявить Ирине: «Спасибо. Не имею ни малейшего желания пить кофе, до свидания», – я сделала лишь неудачную попытку освободиться от нее и теперь тихо злюсь на весь мир. А если уж и поплелась, как идиотка, с Ириной, то незачем вступать с ней в полемику. И все же я не утерпела и ехидно заметила:
– Настойку валерьяны пьют каплями, а у тебя тут двум слонам на год хватит. И потом, если ты нашла деньги для посещения аптеки, то легко могла сесть на маршрутку и поехать к метро.
– Здорово придумала! – фыркнула Ирина. – Больному человеку забота нужна. Кто обо мне думать станет?
Я медленно сыпала в кофе сахар и уговаривала себя: успокойся, Танечка, не кипятись. Но черт снова дернул меня за язык:
– Из любой ситуации есть как минимум два выхода. Езжай в Москву, нанимайся на работу, хоть на стройку или на рынок торговать. На полученную зарплату можно снять койку в общежитии и ни от кого не зависеть. Каждый человек – кузнец своего счастья. Если ты страдаешь взаперти, убегай прочь.
Глаза Иры полезли из орбит.
– Койку? Торговать на рынке? Нет, я такого не хочу! Спасибо!
Я вновь вцепилась в сахарницу. Из любой ситуации есть два выхода, но не факт, что они вам понравятся. Трон английской королевы уже занят, да его никто и не предложит. Однако если мечтаешь жить самостоятельно, то используешь любой шанс и ничто тебя не испугает: место в бараке покажется раем, а заплесневелая горбушка хлеба вкуснее клубники со сливками. Если же человек, подобно Ирине, начинает капризничать, то это означает лишь одно: он не настроен менять судьбу.
– И денег мне не дают, – вещала Ира, – ни копеечки. Ты заплатишь по счету?
– Похоже, выбора у меня просто нет, – констатировала я.
Ира внезапно обняла меня за плечи.
– Мы же подруги!
Я лишь вздохнула. Избави нас, Господи, от друзей, а от врагов мы и сами убежим!
– Так подруги? – настойчиво спрашивала Ирина.
– Да, – пришлось согласиться мне.
– Здорово! – обрадовалась Ирина. – Можно я запишу твой номер? А то у меня никого в контактах нет. Представляешь, вообще пустая книжка! Она у меня мобилу не отняла. Я ее спрятала. В трусы! Я хитрая!
К моим отрицательным качествам относится еще и жалостливость. И только ею можно объяснить совершённую мною глупость.
– Хорошо, – кивнула я и продиктовала цифры.
– Супер, – обрадовалась Ирина, – непременно тебе позвоню. А мобилу спрячу. Она ее не отыщет! Зачем папа меня сюда отдал? Мы поболтаем! Я тебе все-все расскажу! Папа хороший, а она сука!
– Ладно, – согласилась я.
Ира навалилась грудью на стол.
– Ты не пожалеешь, что стала моей лучшей подругой!
– Угу, – выдавила я из себя.
– Давай уедем в Аргентину?
Вовремя поймав на кончике языка резонный вопрос, почему Ира хочет отправиться именно в эту страну, я заулыбалась.
– Да, да.
– Приобретем там дом.
– Обязательно.
– Забудем ужас, горе, тюрьму, папу!
– Конечно, – машинально твердила я.
Чем дольше Ирина несла околесицу, тем сильнее становилась моя жалость. Одно из последствий алкоголизма – неотвратимо наступающее слабоумие. Ирине повезло: ее содержат дома, в комфортных условиях, кормят, обувают-одевают и пытаются лечить. Увы, от большинства пьяниц родственники отворачиваются, и осуждать таких людей трудно. Ирина же выглядит нормальной женщиной, но любой стимулятор, даже кофе, моментально вышибает ее из седла, что свидетельствует о последней стадии алкоголизма. Если кто-то полагает, что с возрастанием «пьяного стажа» ханурику будет требоваться все больше и больше спиртного, то он ошибается. Вначале счет идет на бутылки, потом – на рюмки, на закате это чайные ложки. А в конце наступает удивительный эффект: пропитой организм начинает реагировать опьянением на сок, морс, кефир, чай…
– Я тебе верю, – вдруг вполне нормально сказала Ира. – И послушаюсь тебя, исправлю свою жизнь.
– Молодец, – похвалила я.
– Ты мне поможешь?
– Непременно.
– Ты моя подруга?
– Да.
– Тогда принеси газету. Очень хочу-у-у, – по-детски протянула Ирина. – Вон она, видишь, у входа в сетке лежит.
– Ладно, – кивнула я, встала, дошла до проволочной корзинки, вынула из нее еженедельник и вернулась к столику. Ну не спрашивать же у психопатки, почему она сама не захотела взять прессу.
– Спасибо! – воскликнула Ира. – Теперь я вижу, ты настоящий друг! И выполню твой приказ, приеду в город.
– Вот и хорошо, – улыбнулась я. – А теперь пойдем-ка домой!
Всю обратную дорогу спутница несла такую же чушь, а очутившись на пороге особняка Ефремовых, вдруг возмутилась:
– Я не здесь живу!
Но я уже нажала на кнопку звонка. Из двери выскочила Вера Петровна.
– Ты вернулась? Почему? – нервно спросила она у меня.
– Встретила Иру около торгового центра, – пояснила я, – у нее пакет с настойкой.
– Ухитрилась удрать! – задохнулась хозяйка дома. – Спасибо, Танечка.
– Не стоит благодарности, – кивнула я.
Подойдя к кованой лавочке, подумала немного и решила снова посетить торговый центр. Интересно, где тут аптека? Мне нужен аспирин или цитрамон – неожиданно заболела голова.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14