– Она его всем демонстрирует.
Я внезапно почувствовала раздражение и коротко буркнула:
– Нет.
Очевидно, у Эммы хорошо развита интуиция, или в моих словах почувствовалась агрессия, потому что собеседница встала и пропела:
– Жарко становится, пойду вздремну. Если захочешь поболтать, я на пляже всегда до трех.
В пять часов дня, когда Раиса подала заказанный мною обед, я спросила у нее:
– Вы знакомы с Эммой?
– Вряд ли наши отношения можно назвать дружескими, – церемонно сообщила Раиса. – Госпожа Эмма очень богата, живет на собственной вилле, не является клиенткой отеля и никаких точек пересечения со служащими нашей гостиницы не имеет. Но я, конечно же, много раз ее видела – Флоридос крохотный городок, жителей здесь мало.
– Она сидела на пляже в длинном халате, шароварах, носках и с ярко накрашенными губами, – запоздало удивилась я.
«Волшебная палочка» сделала вид, что не услышала моего замечания, откланялась и ушла.

Глава 3

Поздним вечером в окно гостиной кто-то постучал. Я оторвалась от DVD-плеера, по которому смотрела сериал про Эркюля Пуаро, и крикнула:
– Входите, не заперто.
– Здесь никто не пользуется замками, – раздалось из холла, и в комнату вошла Эмма.
Надеясь, что сумела скрыть свое недовольство, я вежливо улыбнулась:
– Добрый вечер. Еще не спите?
– У меня бессонница, – сообщила Эмма. – Можно я сяду?
Мало найдется людей, которые, услышав такой вопрос, честно ответят: «Нет, сейчас у меня нет желания вести беседы, хочу спокойно насладиться фильмом», поэтому я приветливо сказала:
– Конечно, выбирайте самое удобное кресло.
Эмма плюхнулась на цветастое сиденье. Я уставилась на даму, молчание несколько затягивалось. Чтобы нарушить его, я сделала дежурное замечание:
– Сегодня стояла замечательная погода.
– Немного жарковато, но для Флоридоса характерен зной, – привычно отреагировала Эмма, – дождей до сентября не будет.
– Волшебный климат. Завтра, наверное, небо тоже останется безоблачным, – педалировала я тему.
– Зонтик нам точно не понадобится, – эхом отозвалась Эмма.
Я притихла, гостья не делала попыток возобновить беседу.
Я почувствовала раздражение. Виола Тараканова, как известно, не получила в детстве так называемого светского воспитания. Нет, я не вытираю нос кулаком, не ковыряю вилкой в зубах, знаю, какое платье следует надеть, если меня позовет на чай английская королева, даже слышала, что истинная леди всегда носит шляпку. Но вот всякие тонкости остались за гранью моего понимания. Если честно, ответы на вопросы: с какой стороны от кавалера должна идти дама, если их представляют королю; можно ли отправиться на охоту в юбке; коим образом надлежит приветствовать дам в гостиной – начинать с самой пожилой или с наиболее знатной, – меня мало волнуют. На королевский раут мне не попасть, убийством животных, пусть даже и легально разрешенным, я не занимаюсь, и среди моих знакомых нет графинь-баронесс-виконтесс-маркиз, поэтому первой я поздороваюсь с какой-нибудь старушкой. А вот Эмма, наверное, в курсе этих примочек и сейчас соблюдает этикет: раз она пришла в гости, то ее обязаны развлекать разговором. Но я же не звала даму! Значит…
– Извини, Вилка, – вдруг подняла голову и заговорила Эмма, – на самом деле я пришла потолковать о важном деле, но не знаю, с чего начать.
Я ощутила некий дискомфорт. Отчего-то произнесенная Эммой фраза резанула слух, но что меня задело, я так и не поняла, потому что дама вдруг сняла косынку, огромные очки с темными дымчатыми стеклами и мгновенным движением стерла носовым платком с губ огненно-красную помаду.
– Ой, господи… – ахнула я и прижала руки к щекам.
Эмма оказалась страшилищем. На ее голове практически не было волос, и лучше бы ей быть совершенно лысой, чем иметь на макушке несколько коротко остриженных пучков. Брови отсутствовали начисто, как, впрочем, и ресницы. В воспаленных, опухших веках прятались то ли голубые, то ли серые глаза, верхняя часть щек представляла собой переплетение множества рубцов. На носу и подбородке кожа была нежная, не тронутая болезненными изменениями, зато губы походили на… Извините, сравнения закончились.
– Матерь божья! – помимо воли произнесла я. Тут же поняла свою бестактность и попыталась исправить ситуацию: – Прости, Эмма, я не хотела тебя обидеть.
– Ерунда, – небрежно произнесла гостья, – я давно привыкла к производимому мною впечатлению.
Отработанным движением Эмма прикрыла голову шелком, вернула на место очки, вытащила из кармана помаду и ловко, без помощи зеркала, накрасила губы. Затем пояснила:
– Автомобильная авария. Хочешь, покажу, как я выглядела до катастрофы?
Не дожидаясь моего ответа, она вытащила из кармана блузы нечто типа маленького бумажника, открыла его, и я увидела фотографию двух молодых женщин. Не красавиц, но вполне симпатичных, с открытыми счастливыми улыбками.
– Я слева, – ткнула пальцем в изображение гостья. – Наверное, ты удивилась, увидев меня на пляже в халате, штанах и носках? Сочла ненормальной?
– Нет, что ты, – пробормотала я.
Эмма улыбнулась.
– Не ври. Мое тело выглядит хуже лица – был ожог девяноста пяти процентов кожи. Обычно в подобных случаях люди не выживают, но доктора совершили чудо, и я выздоровела, однако жизнь моя теперь качественно изменилась. Как ты догадываешься, я всегда появляюсь на людях в макияже, с прикрытой головой. Ношу плотные колготки или брюки, кофты с рукавами до запястья. Остаться обнаженной позволяю себе лишь в ванной, где нет ни одного зеркала.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15