- Ну? - в нетерпении подтолкнула его я.
- А что ну? - так же лениво отозвался Витька. - Они все пошли к ларьку, вон туда, - он указал рукой в сторону ворот, - а я домой побег.
Отпустив мальчика, я вышла со двора на улицу и огляделась. Примерно метрах в ста от Лидочкиного дома выстроились несколько ларьков и палаток. Тут торгуют всякой всячиной - сигаретами, хлебом, овощами, пончиками, есть и ларек с надписью “Айс-Фили”.
Плодово-ягодное мороженое! Когда-то оно стоило семь копеек и казалось невероятно вкусным. Лидуся трепетно любила розоватую массу, разложенную в простые картонные стаканчики. Не жаловала ничего другого, ни “Баскин-Роббинс”, ни сливочное, только простое фруктовое. Оно стало редкостью, и Лидушка, стоило ей увидеть любимое лакомство, закупала порций сразу штук тридцать. Если черноволосая девушка говорила про плодово-ягодное мороженое, значит, она бывала в доме Артамоновых.
Я дошла до киоска и выяснила, что фруктовое лакомство не поступало в продажу с июля. У газетчика купила августовский “Петр” и уставилась на Орнестину. Да, редкая красавица. Пухлые губы и пикантная родинка в левом углу рта. Огромные порочные глаза, волосы цвета топленого молока, зато брови и ресницы просто смоляные. Под фотографией в рамочке написаны параметры: 92 - 57 - 92. Наверное, потрясающая фигура. Во всяком случае, на тех кадрах, где модель снята почти обнаженной, вид впечатляющий. Великолепной формы грудь, стройные ноги…
- Хороша, канашка, - причмокнул губами лысоватый газетчик.
- Да уж, - согласилась я.
- Только для жизни такая ни к чему, - начал философствовать мужик, - щей не сварит, рубах не постирает…
- Подобная красота редкость, - вздохнула я.
- Видел на днях точь-в-точь похожую, - сообщил мужик, - еще подумал: ну как две капли Орнестина, только волосы черные. Еще девчонке ее плохо стало.
- Какой девчонке?
Газетчик, маявшийся от скуки, словоохотливо начал рассказывать.
Он всегда стоит на одном месте. Девушку приметил сразу - впрочем, не обратить внимания на такую красотку невозможно. С ней были две девочки. Женщина подошла к киоску “Айс-Фили”, потом повернулась к старшей девочке, достала из сумки платок и стала вытирать той нос. Через секунду эта девочка упала, а вторая стала плакать. Тут же подскочили два парня, подхватили детей и посадили в машину. Девушка влезла следом - и все.
Мороженщица, толстая, ярко накрашенная бабка, тоже хорошо запомнила странный случай.
- Подошла такая красивенькая и говорит: “Нам плодово-ягодного, побольше”. Говорю, нет его, возьмите “Клубничку”, а она к дочери повернулась и руками всплеснула: “Где ты, детка, так личико вымазала?!” И давай платком тереть. Вдруг девчонка - хоп, и упала, а младшенькая заревела.
Женщина объяснила мороженщице, что у старшей дочери эпилепсия, а сестричка страшно пугается каждый раз.
- Еще подумала, - сочувствовала баба., - такая красивая, обеспеченная, а на тебе - горе-то какое! И выглядела девчонка здоровой, что за болезнь такая, просто кулем свалилась. Хорошо, рядом отец на машине был…
- Что за автомобиль у них, не помните?
- Импортный, - уверенно ответила продавщица, - черный, блестящий, с капотом и багажником.
Ага, и на четырех колесах, надо полагать. Чудные приметы, моментально найдешь такую машину.
Я обошла всех торговцев на небольшой площадке. Но никто больше не запомнил красавицу с больной девочкой. К тому же большинство торговцев - украинцы, работают вахтовым методом - неделю здесь, неделю в другом районе.
Почувствовав внезапный голод, купила шаурму и присела на лавочку Тут же подбежала бездомная рыжая собачка и стала преданно заглядывать в лицо. Я отдала ей сомнительного вида питу с мясом… Похоже, все концы оборваны. И все же, не поискать ли эту Орнестину? Вдруг это она увезла Надю и Полю? И газетчик, и Витя Гольянов заметили, что женщины просто на одно лицо. Тот ли это след, нет, но лучше такой, чем никакого.
ГЛАВА 4
Дома зрел скандал Заплаканная Зайка сунула мне под нос кастрюльку с непонятным черно-белым содержимым.
- Попробуй!
Я осторожно подцепила ложкой неаппетитную массу и пожевала. На вкус напоминает размокшую туалетную бумагу.
- Что это?
- Рыбное фрикасе.
- А почему кусочки такие черные?
Зайка с грохотом поставила кастрюльку на плиту. Фрикасе взметнулось вверх и частично шлепнулось на пол.
- Ну вот! И ты туда же! Подгорело чуть-чуть, можно и не заметить.
Я оглядела кухню. Повсюду грязная посуда, какие-то кулечки с продуктами и кулинарные книги. Все понятно. Ольга решила приготовить ужин. Но если я первую половину жизни провела в бедности и все-таки могла сварить бульон, сварганить яичницу и манную кашу, то Зайка пришла в наш дом восемнадцатилетней, прямо от папы с мамой.
А Ольгина мама Марина готовит так, что даже привередливый Аркашка облизывает тарелку с радостным повизгиванием. Так что дома Ольгу к плите не подпускали, а у нас в то время готовила Наташа. Надо отдать ей должное, все у нее получалось отлично, правда, иногда казалось необычным. Например, подруга добавляла в яичницу варенье. Мы сначала ужаснулись, но потом убедились, что блюдо страшно вкусное.
Затем появились кухарки… И вот сегодня Ольга решилась взяться за дело сама.
Я вздохнула, вывалила черно-белую массу на суповую тарелку и, чтобы не ощущать отвратительный вкус, стала быстро уничтожать содержимое.
- М-м, - причмокивала я, испытывая здоровое отвращение, - выглядит ужасно, а на вкус не так уж плохо. В следующий раз посыпь зеленью и выложи Красиво в салатницу. Сюда картошка на гарнир подойдет.
Зайкино лицо разгладилось, и она с подозрением спросила:
- В самом деле вкусно?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15