Забирайте домой!
От возмущения я вначале поперхнулась, но потом налетела на меланхоличную медсестру:
- Вы с ума сошли! Ребенку плохо, а никто не позвонил доктору!
- Я сама медик и прекрасно понимаю, в чем дело! - бросилась в атаку толстуха. - Кормите детей марсами да сникерсами, даете с собой бутерброды, вот и результат! Тошнило его, прямо страсть как, теперь вот лежит.
Дрожащими руками я вытащила телефон.
- У нас в столовой исключительно диетические продукты, - злилась фельдшерица, - севодни сосиськи с гречей давали и кофе, растворимый, отечественный, первый сорт, со сгущенкой. Чем там травануться можно? А? Нет, все родители, наложуть колбасы всякой…
Вызвав в школу медиков, я попыталась напоить Кирюшку водой из бутылки, не достигла успеха, перепугалась еще больше и услышала новую порцию упреков от медсестры:
- Во! Французская бурда! Купили хрен знает что в пластике. Свое надо брать, боржоми!
- Боржоми не наше! - рявкнула я.
- А чье же?
- Источник принадлежит Грузии.
- Вона, умная какая, - завела было бабища, но тут наконец появились две суровые женщины с железным чемоданом.
Остаток дня я провела с Кирюшкой и прочими домочадцами в больнице. Узнав, что мать больного мальчика их коллега - оперирующий хирург, медики стали приветливее, более того, они без всяких споров перевели Кирюшу в клинику к Катюше, где его сразу окружили пристальным вниманием и заботой.
Около полуночи Катя прогнала нас домой.
- Нечего тут всем толкаться, - сурово сказала она, - ступайте спать.
Мы с Сережкой и Юлечкой возвратились домой, попили чаю и уставились друг на друга.
- Ну и ну, - покачала головой Юля, - вчера Ада, сегодня Кирюха.
- Чем же он траванулся? - спросил Сережка.
Я пожала плечами:
- Наверное, сосисками, которые давали в школе.
Сам знаешь, какую еду детям привозят.
- Кирюха не ходит в столовую, - напомнила мне Юля.
- Верно. Но сегодня утром я проспала и не положила ему завтрак. Небось он проголодался и пошел в буфет.
- Все по кроватям, - велел Сережка, - ноги подкашиваются.
Я заглянула в свою спальню, с удовлетворением отметила, что привезенная из клиники Ада выглядит намного бодрее, чем вчера, и пошла разбирать Кирюшкин рюкзак.
Внезапно ожил телефон. Я посмотрела на часы и испугалась. Уже поздно, в такое время могут сообщить лишь о несчастье. Руки схватили трубку.
- Алло.
- Позовите Кирюшу, - послышался голосок.
Я перевела дух. Слава богу, ничего страшного не случилось, мальчик мирно спит в своей палате. Ну и глупости лезут в мою голову. Просто это одна из одноклассниц Кирилла, плохо воспитанная девица.
Небось сидит до утра в Интернете, вот и решила поговорить с ним, невзирая на время.
- Кирилл не может подойти.
- А что случилось? - с тревогой спросила девочка. - Он заболел, да? Давно звоню, но у вас никто трубку не берет.
Я улыбнулась. Похоже, Кирюша просто нравится этой однокласснице, вот и волнуется.
- Он в больнице.
- Ой!
Я поспешила успокоить девочку:
- Сейчас уже все в порядке.
- А было плохо?
- Ну, достаточно, он сильно отравился.
- Чем?
- Какой-то едой, скорей всего сосисками из вашей столовой в школе.
- И ему было совсем плохо? Он мог умереть?
- В это время Кирюша спокойно спит, правда, он пока в палате реанимации, под капельницей, но угрозы для жизни уже нет. Он скоро поправится, не расстраивайся.
Ту-ту-ту… - понеслось из трубки. Ошарашенная одноклассница отсоединилась, или наш разговор прервался сам собой. Я подождала пару секунд, поняла, что девочка не собирается перезванивать, и занялась рюкзаком Кирюши.
Вытряхнутые учебники и тетради я сложила на столе, пенал сунула в ящик, дневник на всякий случай раскрывать не стала, хватит на сегодня стрессов.
Последнее, куда я заглянула, было внешнее отделение, застегнутое на «молнию». Внутри оказался прозрачный пакет с остатками еды. Недоеденная пачка печенья, огрызки булочки и полный пакет сока.
Я повертела в руках упаковку с тем, что без зазрения совести изготовители назвали натуральным персиковым нектаром. Значит, Кирюша на большой перемене сгонял в ларек и купил себе перекус. Колбасу, сосиски или шаурму он есть не станет, мы с Катей многократно повторяем детям: «Если хотите чего-то мясного, никогда не приобретайте это в вагончике на улице. Скорей всего там вам всучат просроченный товар».
И Кирюша, как послушный мальчик, взял то, что показалось ему безопасным: печенье, булку и сок.
Отравиться печеньем и плюшкой с изюмом, наверное, можно, но все же менее вероятно, чем колбасой или сардельками.
Я внимательно изучила упаковки. Печенье оказалось совершенно свежим, а сок мог храниться еще пару месяцев. Вот остатки булки были без всяких опознавательных знаков, но на вид они смотрелись совершенно нормально, пахли свежей выпечкой и не вызывали никаких сомнений.
Может, напихавшись печеньем и схомякав калорийку, Кирюшка захотел мясного и польстился все же на школьные сосиски?
Я в задумчивости разглядывала остатки завтрака.
Тут в комнату влетела Лиза и затараторила:
- Лампа, я хочу завтра Кирюхе ноутбук отвезти.
Ты не видела, есть в палате телефонная розетка?
- Сережа оставил брату свой мобильный.
- Да не о телефоне речь! Розетка есть?
- Электрическая? Наверное, извини, я не обратила внимания.
- Фу, Лампа! Телефонная!
- Мобильный…
- Интернет подключить! - рявкнула Лизавета. - Лампа, ты пещерный человек. Для мобильного не нужна розетка! В гнездо телефона втыкают провод для сети! Ясно? Ой, персиковый, мой любимый!
Можно, я выпью или ты сама хочешь?
- Угощайся на здоровье, - разрешила я.
Лизавета оторвала от картона пластиковую трубочку, содрала с нее хрусткую целлофановую обертку, проткнула дырочку в пачке и закрыла от наслаждения глаза.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15