Его звали Юлием Завадским. Он был завербован по классической схеме, известной как «медовая ловушка». В роли вербовщика выступил сам Камиль, в качестве инструмента — три танцовщицы из его стрип-бара. Первая носила имя царицы Нефрусе-бек, вторая — Хатшепсут, третья — Нефертити. Завадский попробовал себя в роли фараона с царицами из XI! и XVIII династий. На второй день его ублажала сама несравненная Нефертити с украинскими корнями. На третий день он просмотрел себя в записи, причем очень качественной, со звуком Dolby Surround. «Ловушка» и в этот раз оправдала себя. Еще и потому, что Завадский попросил время на размышление. Если бы он отказался сразу, то Камиль, может быть, не стал бы искушать судьбу. Это время сыграло с Артуром злую шутку.
Если бы Завадский предложил встретиться в Хургаде, Хаким отверг бы его предложение. Он назначил встречу на территории национального мемориала Яд ва-Шем, сооруженном у горы Хазикарон в западном Иерусалиме. Точнее, в исследовательском центре, где постоянно действует художественная выставка.
Камиль Хаким был молод — тридцать четыре года — и независим. Имел свой торговый флот. Он и Усама бен Ладен были знакомы больше десяти лет. В чем-то они были похожи, но в общем — разные люди. Бен Ладен жил в Судане с 1991 по 1996 год. Он владел строительной компанией Hijra Construction и построил в этой стране дорогу от столицы Хартума до порта Судан. За что правительство расплатилось с ним кожевенным заводом в Хартуме. Бен Ладен владел также сельскохозяйственной фирмой Blessed Fruits, на фермах которой выращивал арахис, пшеницу, подсолнечник, различные фрукты, кукурузу и кунжут.
Знакомство Бена и Камиля состоялось по следующей причине. Поскольку против Судана действует режим международных санкций, сельхозпродукция будущего террориста номер 1 перенаправлялась в другие страны, в частности на Кипр, откуда экспортировалась в Европу и Америку как товар, произведенный на Кипре. Камиль Хаким (владелец нескольких судов, объединенных в частное пароходство) и занимался доставкой по морю товаров Большого Бена. Однако и по делу о взрывах американских посольств в 1998 году в Найроби и Дар-эс-Саламе, и о нападении на Торговый центр в Нью-Йорке Хаким не проходил даже свидетелем. На одном из допросов он назвал Большого Бена Свинопасом, а себя — Синдбадом. И ничего не добавил к этому — он был по-восточному лаконичным человеком. Он предоставил следствию контракты, заключенные его морской конторой с фермами «Свинопаса». Конечно, он не знал о том, что фермы Большого Бена служили «Аль-Каиде» учебными лагерями. Что с его слов в протоколе было записано верно и закреплено его витиеватой подписью.
Камиль был насквозь пропитан морским духом. Он с успехом совмещал как легальный, так и нелегальный бизнес. В частности, ввозил в Судан различные товары в обход международных санкций. В противовес «сухопутному» террористу, освоившему, однако, небо, Камиль разбил свой небольшой флот на два отряда, преследуя главную цель — противостоять группировкам морских пиратов и террористов.
Камиль возмутился, когда на сайте Большого Бена, лишившегося всех толковых офицеров-планировщиков, обнаружил оскорбительную для себя информацию: его флот вдруг оказался флотом «Аль-Каиды»! Впрочем, после в этом заявлении Бена, подрастерявшего авторитет, чье имя давно не появлялось в рубрике «Страшилка недели», Хаким нашел для себя много полезного. С подачи апостола международного терроризма он стал теневым командующим флотом, который подчинялся ему, и только ему: Камиль никогда не разбрасывался. Это в отличие от Ладена, который с середины 80-х годов работал в тесном контакте с представителями американских спецслужб, координируя значительную часть усилий моджахедов в области разведки и тылового обеспечения. После чего разочаровался в окислившейся даме с факелом над головой и политике Дяди Сэма. В марте 1998 года он издал фетву: «По приказу Аллаха убивать американцев по всему миру».
Камиль ничего подобного не издавал, но причислял себя к той категории сильных личностей, которые, чтобы вызвать внимание, не довольствуются хлопком по плечу, а бьют молотком по голове. Завоевывая авторитет среди морских группировок, первый удар Хаким нанес по России, уничтожив команду российского судна и затопив его; то случилось ровно год назад. Он привык сравнивать, и далекая заснеженная страна в его воображении предстала безответным увальнем. Пока что бородатая маска Большого Бена помогала ему готовить очередной теракт.
У него было все — деньги, флот, неплохие команды. За исключением едва ли не главного: по-настоящему боевых единиц морского десанта. Он видел в деле индонезийских пиратов и саркастически ухмылялся: «Не то». Они были обычными разбойниками с комплексом завышенной самооценки.
* * *
Камиль не без интереса просматривал работы художников, надолго задерживаясь у каждого полотна. Он был одет в строгий английский костюм и темную рубашку. Его личный телохранитель Шахин не отпускал босса более чем на пять-шесть шагов. И успешно делал вид, что картины мастеров, уцелевших во время холокоста, привлекают его внимание.
Завадский опоздал на четверть часа. Он появился на экспозиции, пройдя по Аллее Праведников, в 12.45. Как раз в это время Камиль бросил взгляд на часы. Потом на своего агента, также одетого в костюм. Завадский был в темных очках. Фальшивая рыжеватая бородка и усы делали его неузнаваемым.
Камиль одобрительно улыбнулся, пожимая Завадскому руку. Юлий ответил мрачноватым взглядом, скрытым за стеклами очков.
— У меня могут возникнуть проблемы, — ворчливо попенял он Камилю.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17