Минвилла знает о твоей проблеме и будет давать еду, не жалуясь на частые посещения. По правде говоря, ей жутко нравится кормить людей.Ренкр улыбнулся:— Хорошо. Надеюсь, не обижаешься на тот мой вопрос? Я не хотел задеть тебя.— Ничего страшного, — отмахнулся молодой горянин. — Иногда очень полезно, чтобы тебе напоминали: ты делаешь не все для своей родины.— Понимаешь, — продолжал он после минутной паузы, — все дело в Монне.— Том самом, о котором упоминала Гэккен?— Верно. Монн — наш вэйлорн, поэтому…— Вэйлорн?— Да, нечто вроде военачальника, но только с большими полномочиями. Учти, мы ж практически на осадном положении находимся: за пределы селения меньше чем впятером не выйдешь, да и то… А все подобные законы исходят от Монна — сколько, чего, куда. Он и насчет змей указ сотворил, простой такой указ: «Держаться от них подальше и не лезть в драки, которых можно избежать». Много ли повоюешь с подобными декретами? То-то и оно.— А изменить что-нибудь можно? Например, переубедить вашего Монна?Мнмэрд горько рассмеялся:— Переубедишь, как же! Существует, по сути, всего два выхода: разобраться со змеями, «не вступая в битвы, которых можно избежать», или… — молодой горянин вздохнул, — или избрать нового вэйлорна. Теперь понимаешь?— Понимаю. — Ренкр задумался. — Знаешь, может, у меня возникнут какие-нибудь интересные мысли по этому поводу. Где мне в таком случае тебя искать?— Три раза в день — в трапезной, если не буду на охоте. Или спросишь у Одинокого. И потом, мы же все-таки будем видеться. Или ты собираешься вести жизнь нелюдимого отшельника? В селении это не удастся.«Да уж, — подумал Ренкр, — не удастся. Если дела обстоят так, как ты говоришь, здесь у вас скоро вообще людей не останется».— Ну вот и пещера Одинокого. — Мнмэрд обменялся с долинщиком прощальным рукопожатием и добавил: — Кстати, если вдруг кто-нибудь станет вести себя, как Карган или Гэккен, не обращай внимания. Ты виноват в происшедшем не более, чем кто-либо другой. Просто обстоятельства так сложились.Ренкр кивнул: «Разумеется, просто обстоятельства. Правда, не будь змей, ничего подобного не произошло бы…» Змеи, змеи, будь им пусто, все дело в змеях! Иначе он нашел бы способ удрать из селения. Его совсем не прельщала перспектива провести здесь остаток своих дней. Конечно, когда Ренкр улетал с драконом, он собирался умереть, но теперь-то все изменилось. Он хочет странствовать, видеть новые места, посетить те города, о которых так часто рассказывал Транд, он хочет жить, а не тихонько тлеть в этом проклятом Создателем селении. Для этого нужно приложить определенные усилия? Хорошо, Ренкр приложит, ему не впервой. В конце концов, за все нужно платить.С этими мыслями долинщик и вошел в пещеру Одинокого.Одмассэн сидел на чуть покосившемся стуле, зачищая и без того сверкающее лезвие секиры. При звуках, свидетельствующих о появлении в пещере Ренкра, он обернулся и кивком пригласил парня сесть на второй стул. Некоторое время горянин молча продолжал править лезвие, поэтому внезапный вопрос застал Ренкра врасплох:— Что полезного ты умеешь делать?— В каком смысле? — уточнил долинщик.— Ты же не думаешь всерьез, что будешь жить у нас задарма. Необходимо делать что-то, нужное всем. Вот я и спрашиваю, что ты умеешь?Несколько следующих минут он слушал длинный перечень возможностей долинщика. Когда Ренкр закончил, Одмассэн только безразлично пожал плечами:— Половину из того, что ты назвал, я и знать не знаю: у нас не чинят крыши домов и не рубят лес. Коровы были, но когда-то давно, еще при переселении, а потом поиздохли, так что это тоже отпадает. Ты умеешь воевать? Отлично. Но сейчас никто не возьмет тебя в охрану — ты новичок. Посему… пойдешь убирать коридоры, с этого начинают все новички.Сперва Ренкр хотел возразить — уж он-то, прошедший Дом Юных Героев, убивший дракона, имеет право на большее, чем следить за чистотой горянских коридоров, — но потом передумал. Все-таки Одинокий был прав, когда говорил, что в охрану Ренкру не попасть. И потом, многие, наверное, считают его всего лишь враждебным долинщиком, шпионом, чужаком, а стремясь оказаться в числе охранников входа в селение, он лишь подтвердит эти подозрения.Снаружи постучали.— Войдите, — устало молвил Одмассэн, откладывая в сторону секиру.На пороге возник пожилой горянин среднего роста, с седыми волосами и обильной сетью морщин на лице. Внезапно, сам не зная почему, Ренкр проникся симпатией к вошедшему. И не то чтобы тот обладал особо располагающей внешностью, вовсе нет. Длинный шрам, проходивший через все лицо от правого уха до левой скулы и вниз, к горлу, не делал гостя привлекательным, но…— Это ты… — хмыкнул Одинокий. — Присаживайся, Ренкру все равно пора возвращаться к себе. Ступай, — обратился он к парню, — утром я отведу тебя на место работы.Ренкр поднялся, на мгновение встретился взглядом с вошедшим (тот долго и пристально рассматривал парня, потом отвернулся) и уже у выхода поразился, услышав следующие слова Одмассэна:— Садись, Монн, садись и рассказывай, зачем явился.Парень покинул пещеру и остановился неподалеку от входа, делая вид, что поправляет завязки на таццах, изрядно потрепанных в результате событий последних дней.— …даже не спрашиваю, зачем ты сделал это и думал ли о последствиях,— говорил тем временем Монн намеренно сухим и отстраненным голосом. И еще: усталым и обреченным. Впрочем, наверное, Ренкру просто показалось. — …явился я за тем, чтобы сообщить: люди возмущены твоим поступком. Более чем возмущены. Отец пожертвовал собственным сыном ради чужака. Сам понимаешь, терпеть подобное… дело даже не в терпении!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130