Виноват, господа, я сейчас узнаю, в чем дело.
- Господа! Произошло прискорбное недоразумение. Оказывается, в цирке присутствуют несколько коммунистов. Так джигиты залезли в подвал и ни за что не хотят появляться на арену. Дайте свет! Тушите бенгальские огни!
Представление окончено!..
1925
СТАБИЛИЗАЦИЯ... НЕПРИЯТНОСТЕЙ
Год тому назад представители капиталистических стран собрались на совещание.
- Господа! - сказал председатель. - Баста. Власть в наших руках. Никаких шатаний! Никаких колебаний! Никаких уступок рабочему классу! Довольно! А коммунистов - в бараний рог! Одним словом, два слова: предлагаю стабилизоваться.
- Ладно, стабилизуемся. При наших капиталах это дело пустяковое. В два счета стабилизуемся.
После этого председатель закрыл совещание, а заодно и парочку коммунистических газет.
Насвистывая боевые фашистские песни, собрание энергично разошлось... до такой степени, что стало громить профсоюзы.
Прошел год.
- Ну, как дела, господа? - спросил председатель, вяло открывая заседание. - Все стабилизовались?
Повисло тягостное молчание. Председатель криво улыбнулся.
- Молчание, как говорится, знак согласия. Гм... Может быть, господа с мест поделятся своими достижениями в области стабилизации? Никто не желает?
- Я желаю, - хрипло сказал англичанин. - Не знаю, как у других, а у нас в Англии делишки насчет стабилизации не тово-с...
- А что такое? - встревожился председатель.
- А то, что шахтеры каждые пять минут забастовки устраивают. Требования там всякие выставляют. Такой народ, понимаете, вредный пошел, что не дай бог, коммунисты проклятые!
- А вы их того... в бараний рог, а?
- Идите вы к черту с своим бараньим рогом! Я их в рог, а они перестанут уголь добывать. А без угля мне зарез. Вот и покрутись. Опять же декреты... Да и транспортники, знаете ли, тоже... Одним словом, стабилизировался в доску, будьте вы трижды прокляты с вашей стабилизацией.
- Вам хорошо говорить: шахтеры, шахтеры, - плаксиво закричал с места француз, - а вы бы попробовали с франком справиться! Верите ли, господа, ночей недосыпаю. Круглые сутки приходится поддерживать. Чуть вздремнешь бац, а он, сукин сын, уже и падает к чертовой матери. Опять же с Марокко волынка. На свою голову затеяли. Еле концы с концами свожу, а вы говорите стабилизация. Положение - хуже и быть не может.
- Не скажите, - заметил немец. - Я тоже, знаете ли, хорошо стабилизовался... или, вернее, меня стабилизуют... Один Дауэс три четверти моих капиталов тово... стабилизнул... Опять же забастовка железнодорожная... Единый фронт рабочих... и прочее.
- И я! - уныло пискнул поляк. - И я тоже... и меня тоже до нитки стабилизовали... всю промышленность...
- А у нас бастуют чиновники!
- А у нас - телефонистки!
- А у нас завтра описывать будут за долги! Где уж тут стабилизация!
Послышались возбужденные голоса. Многие рыдали. Председатель поспешно закрыл заседание. Но при этом коммунистических газет уже не закрывал. Собрание уныло расходилось. Однако уж не настолько, чтобы громить профсоюзы.
По-моему, зря только расстраиваются господа капиталисты! Все равно не удастся им стабилизоваться. Не по зубам корм!
Только когда власть всецело перейдет в руки пролетариата, можно будет с уверенностью сказать, что стабилизация наступила.
И дело не за горами.
А пока - угнетатели всех стран, стабилизуйтесь. Только... не плачьте!
1926
ЛАКЕЙСКИЕ ШТРЕЙКБРЕХЕРЫ
Макдональд и Гендерсон посетили
Черчилля, который встретил их
вопросом: "Вы пришли сообщить мне,
что Генеральный совет отменил
всеобщую забастовку?"
Получив отрицательный ответ,
Черчилль сказал: "В таком случае
мне, к сожалению, не о чем с вами
говорить".
"Известия"
Газеты пишут об этом так, но в действительности было иначе.
- Господин Черчилль! Там вас двое каких-то на кухне дожидаются.
- Ладно. Подождут.
- С семи часов утра сидят. Кухарке мешают.
- Кто такие?
- А кто их знает. Говорят, будто рабочие представители.
- Рабочие? Представители? - оживился Черчилль и даже порозовел. - Что же вы молчите! А ничего такого эти представители не говорили?
- Никак нет. Не говорили.
- Просите.
- Здравствуйте, братцы!
- Здрав!.. Жлай!.. Господин министр!..
- Что скажете хорошенького своему старому другу Черчиллю? Не явились ли вы сообщить мне, что Генеральный совет профсоюзов отменил всеобщую забастовку? Э?
- Н... никак нет...
- Так какие же могут быть между нами разговоры? Вон!
- Хи-хи!.. Ваш... снят... ство! Не признаете разве? Всмотритесь: мы же ваши старые, извините, лакеи. Я-с - Макдональд, а вот он-с - Гендерсон. Идем это мы, значит, по улице и дай, думаем, зайдем к своему старому барину... Вроде как бы с визитом. Хи!
Черчилль побагровел и затопал ногами:
- Макдональд?! Гендерсон?! Вон! Вон! Вон!
- Вашсиясь... не велите казнить, велите слово вымолвить! Как перед истинным богом... И Гендерсон может подтвердить. Гендерсон, подтверди!
- Мол-лчать! Предатели! Забастовщики! Против правительства осмелились выступить, сук-кины дети? На короля руку подняли? К-канальи! Барину своему свинью подложили? Отвечайте!
- Никак нет! Лопнуть нам на этом самом месте! Ни сном ни духом не виноваты.
- Как же не виноваты? А кто ж, по-вашему, эту всю кашу заварил, как не вы, а?
- Н-никак-с!.. нет-с!.. Ни сном ни духом!.. Потому мы одно-с, а рабочий класс это все и сделал. А мы - никак нет... Неповинны. Лопни мои глаза. Да рази ж мы б осмелились? Да на своего благодетеля, на своего кормильца-поильца! Да поднять? Да руку? Да ни в жисть! Что вы, вашсиясь! Во имя бога действительно призывали, а что там что-нибудь такое - ни-ни! Верьте совести!
- Все равно! Противно на вас смотреть!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125