С первого взгляда никто бы и не заподозрил, что это именно долгий ящик.
Наоборот, такой симпатичный просто ящик. Четыре стены, дно и покрышка. В покрышке аккуратная щель для корреспонденции. А на стенке написано даже, чтоб не заподозрили, что это долгий ящик: "Ящик для жалоб и заявлений".
И что же вы думаете?
Этот тихий на вид ящичек при ближайшем рассмотрении оказался закоренелым, злостным долгим ящиком.
"Совершенно случайно 9 января, - пишет нам рабкор, - при ревизии лавки на ящик было обращено внимание, и из него извлекли заявление, опущенное туда... тридцатого декабря тысяча девятьсот двадцать четвертого года, то есть триста семьдесят пять дней тому назад".
Понимаете, какая скотина! Висел себе на стене целый год и в ус не дул.
Если бы не счастливая случайность, так бы до сих пор, негодяй, и молчал, что в нем лежит заявление.
Так бы и пролежало, может быть, в подлом ящике бедное заявление лет сорок - пятьдесят!
И, может быть, году этак в 1966-м какой-нибудь глубокий и дряхлый старик, член лавочно-наблюдательной комиссии, натолкнулся бы по старческой слепоте на этот ящик и заинтересовался им.
А интересно взглянуть: что находится в этом ящике?
И посыпались бы из вскрытого ящика на дряхлого члена лавочно-наблюдательной комиссии жалобы:
"Почему нету керосина?", "Даешь дешевый ситец!", "Приказчики кроют матом" и т.д.
И набросился бы рассвирепевший старик на заведующего лавкой:
- Почему керосина не держите?
- Керосина? - удивился бы заведующий. - Это какого керосина? Которым лет тридцать тому назад самоеды освещали свои жилища?
- При чем тут самоеды! Керосин подавайте!
- Керосин, товарищ, теперь у нас музейная редкость. Поезжайте в Москву. Там в Политехническом музее десять - пятнадцать граммов оставлено для обозрения... А нам керосин для чего? У нас, слава богу, от электрического освещения и отопления некуда деваться.
- А ситец почему дорогой?
- Да вы что, папаша, издеваетесь надо мной, что ли, при исполнении служебных обязанностей? Никакого ситцу и в помине нету. Зимой - сукно. Летом - шелк. Большой выбор и недорого.
- А зачем приказчики, того... кроют покупателей?
- Чем кроют?
- Известно чем. Матом.
- Не держим таких сортов.
- Как же не держите, если покупатели жалуются? Вот видите жалобы...
И взял тогда заведующий лавкой жалобы и воскликнул:
- Ба-тень-ка! Да ведь это не жалобы, а, можно сказать, исторические редкости. Поезжайте в Москву, большие деньги дадут, как за рукописи тысяча девятьсот двадцать четвертого, двадцать пятого, двадцать шестого и двадцать седьмого годов. Начало двадцатого века. Эпоха-с! А вы говорите - керосин.
- Позвольте, да у нас сейчас какой год?
- Тысяча девятьсот шестьдесят шестой.
- Скажите пожалуйста, как быстро время летит! Когда я прилег давеча вздремнуть после обеда, был тысяча девятьсот двадцать шестой год, а проснулся - оказался уже тысяча девятьсот шестьдесят шестой. Спасибо, что сказали. Проклятый долгий ящик! Пойду отдохну. Всхрапну часок.
Вот, дорогие товарищи, до чего может довести долгий ящик!
Это только один экземпляр.
А сколько их, этих долгих ящиков, висит по линии железных дорог?
Сколько их скрывается в письменных столах администраторов?
Сколько их в учкпрофсожах, месткомах, линейных конторах, и т.д., и т.д.? Уму непостижимо!
Ищите их, товарищи! Выводите их, негодяев, на свежую воду! Уничтожайте их! Превращайте их в честные, деловые, скромные, советские просто ящики!
1926
ОПЕРЕТОЧНЫЕ МАЛЮТКИ
Не везет нашему рославльскому
железнодорожному рабочему клубу. Как
ни пытается стать рабочим клубом
все сбивается на оперетку.
Городской профессиональный
клуб, обслуживающий мелкие союзные
объединения, долго выдерживал,
крепился. Но соблазн был велик,
успех оперетки и двухтысячный доход
железнодорожного клуба наконец
сломили стойкого т.Савченкова
(председатель правления), и, закрыв
руками глаза, он подписал от имени
правления договор на... "Тайны
гарема"...
Из письма рабкора
Есть такой старый анекдот:
На черной лестнице встречаются два мальчика, и между ними начинается следующий разговор.
- А у нас блины пекут! - хвастливо заявляет первый мальчик, задирая веснушчатый нос к небу.
Второй мальчик обиженно моргает глазами, долго и сосредоточенно ковыряет в носу, мучительно придумывает, чем бы покрыть хвастливое сообщение своего приятеля, и, наконец, тусклым басом сообщает:
- А к нам солдат пришел.
- А у нас блины пекут!! - звенящим от торжества голосом восклицает первый мальчик.
- А к нам солдат пришел, - глухо повторяет второй мальчик, начиная колупать ногтем стенку.
- А у нас блины пекут!!
- А к нам солдат пришел...
- А у нас блины пекут!!! !!!
- А... к... нам с-о-о-о-л-да-а-а-ат при... шо-о-ол, - с отчаянием заявляет второй мальчик, кривя рот до ушей, и, чувствуя всю несостоятельность своей сенсации насчет солдата, вдруг разражается тихим, но жалобным плачем.
И, окончательно посрамленный пышным мальчиком, у которого пекут блины, грустно уходит домой, где сидит солдат.
- А у нас оперетка идет! - хвастливо заявляет заведующий рославльским железнодорожным клубом, задирая веснушчатый нос к небу.
Председатель правления городского профессионального клуба обиженно моргает глазами, долго и сосредоточенно ковыряет в репертуаре и, наконец, тусклым басом сообщает:
- А к нам докладчик на международные темы пришел.
- А у нас оперетка идет - "Коломбина". Полный сбор!! - звенящим от торжества голосом восклицает заведующий железнодорожным клубом.
- А к нам докладчик пришел, - глухо повторяет председатель правления городского профессионального клуба, начиная колупать ногтем в пустой кассе.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125