Больно, паскуды! Еще и за волосы башку мне назад оттянули,
чтоб не рыпнулся. Ничего, вы меня только на секунду отпустите, я вас зубами порву!
- Мэрфи, - орет Молдер, - веревку давай! Поднял меня за шкирку, проволок по отсеку - и мордой на стол, как их, легавых, учат при задержании орудовать. Скалли мне вторую руку выкрутила - чтобы вязать, значит.
И тут меня снова скукожило. Словно раскаленным прутом шею проткнуло. Дернулся я раз, другой. А потом все стало таким мутным, а я - легким-легким…
Когда Медведь дернулся первый раз, Скалли лишь крепче вцепилась в его руку, блокируя попытку вырваться. Но Медведь не вырывался. Конвульсивные толчки сотрясали его тело, из горла вырывались сдавленные невнятные звуки.
- Боже мой, - пробормотала Да Сильва, и Скалли на мгновение обернулась. Да Сильва смотрела расширенными глазами куда-то на плечи Медведя. Проследив направление ее взгляда, Скалли охнула. По шее Медведя вдоль позвоночника перекатывался под кожей тугой валик. Как и у собаки, которая его укусила. Медведь дергался и стонал.
- Мою сумку! - бросил Ходж Да Сильве и отстранил Скалли.
- Что ты собираешься делать? - спросил Молдер, продолжая удерживать выкрученную руку Медведя.
- Дайте скальпель, - распорядился Ходж.
- Но мы не знаем, что это за штука, - возразил Молдер.
- Она его сейчас убьет, - ответил Ходж, прижимая голову Медведя к столу. - Скалли, помоги мне.
Врач склонился над Медведем, в его руке блеснул скальпель.
- Лежи спокойно, - пробормотал он. Но больной не слышал. С придушенными воплями он бился в руках, обступивших его людей. Ходж рассек кожу, и Медведь отчаянно закричал.
- Пинцет, - скомандовал врач. Он запустил кончики пинцета в разрез, и больной дернулся.
- Медведь, полежи еще секунду спокойно, - сказал Ходж, - и все будет в порядке.
Молдер скривился: Ходж сжал пинцет, потянул - и из раны показался длинный, растягивающийся, словно резиновый, червь. Медведь глухо выл до тех пор, пока червя не удалось наконец вытянуть. Федерал тотчас же притащил банку, куда и бросили извивающуюся семисантиметровую дрянь.
Пилот пару раз всхлипнул и затих, обмяк. Молдер, сунув банку в руки Мэрфи, побежал в дальний угол Центрального отсека. Сел на стул, включил рацию.
- Говорит станция «Ледовая кора», группа, расследующая гибель экспедиции, - произнес он в микрофон. - Аэродром Дулиттл, отвечайте.
- Вас слушаем, - отозвался под треск помех женский голос.
- Говорит агент Молдер. У нас экстренная ситуация. Биологическая опасность. Требуем самолет с отсеком для карантина. Аэропорт Дулиттл, отвечайте.
- Вас слышим. У нас здесь серьезные погодные изменения, буря. Самолет не сможет вылететь еще день. Может быть, военная база в Коцебу предоставит вам самолет. Советую немедленно эвакуироваться. Арктический шторм движется в вашем направлении.
«Замечательно!» - подумал Призрак, проведя ладонью по лицу.
- Вы же говорили, что нам ничего не грозит в течение трех дней, погода будет хорошей, - устало сказал он.
- Сэр, вы забыли, где вы находитесь? - иронично ответила невидимая женщина. - Добро пожаловать на макушку мира.
Молдер вскочил и подошел к тем, кто возился с пилотом.
- Медведь в состоянии сейчас вести самолет? - громко спросил он. - Если мы не вылетим немедленно, то рискуем остаться не на день, а на месяц, если не больше.
Ходж как-то странно посмотрел на агента и отвернулся. Вытирая руки, Скалли тихо ответила напарнику:
- Медведь мертв, - и посмотрела так, словно Молдер был виноват в смерти пилота.
«Замечательно, - повторил про себя Призрак. - Просто замечательно». Он подошел к телу Медведя» долго глядел на прикрытый марлевой салфеткой разрез на шее, на безвольно обмякшее тело, забрызганный кровью стол. Длинно выдохнул. Но сказать было нечего.
Я с отвращением глядел на банку, в которой извивался червь.
- Похож на обычных ленточных червей, - сказал я, отходя от термостата. - Точно такие же присоски, да и строение сходное.
- Значит, это известный организм, Ходж? Вы с ним справитесь? - спросил Молдер.
- Что? - переспросил я. - Нет, сходство - чисто внешнее.
- Вы выяснили, как он передается? - вновь задал вопрос Молдер.
Этот мальчишка сидел за столом, корча из себя начальника. Он думал, что все так просто. Я с трудом удерживался чтобы не нахамить ему.
- Обмен жидкостями, - спокойно ответил я, склонившись к самому лицу этого агентишки - прикосновение, воздушно-капельный путь. Или все вместе - я не знаю точно.
- Я только что провела повторный осмотр. В каждом трупе есть такой же червь. Мертвый, - сказала Скалли.
«Неудивительно», - подумал я.
Молдер подскочил с места.
- Похоже, живой экземпляр был только в Медведе, - добавила Скалли.
- Они где были, - спросил Молдер, - в спинном мозге?
- Нет, - ответила Скалли, заливая образец в банке нашатырным спиртом. - Под кожей. Но вдоль позвоночника тянется канал к головному мозгу. Мне кажется, к гипоталамусу. Железа внутренней секреции в самой середине мозга.
- Гипоталамус? - переспросил Молдер. - А что он делает?
- Это железа, которая выделяет гормоны, - ответил я, меряя шагами отсек. - Вот, может быть, в чем связь?
- А зачем паразиту залезать в эту самую железу? - пожала плечами Скалли, ставя банку с паразитом, в термостат.
- Гипоталамус выделяет гормон, отвечающий за агрессивное, буйное поведение, - нехотя пробормотал я, до боли расчесывая подбородок.
Мне с самого начала не нравилось все это предприятие. Ученые есть ученые. Вмешательство солдафонов в дела федерального центра по финансированию научных исследований - из ряда вон выходящее явление. Хотя… Если бы не они - то Медведь улетел бы. Скорее всего, бросив здесь большую часть группы.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20