- Ты как? - спросила Молдера Скалли.
- Да ничего. Он не прокусил мне кожу, - ответил Призрак. - Медведь, а ты как?
- Мне - прокусил, - ответил пилот и показал окровавленную кисть.
- Снимай куртку, - предложил Ходж. Медведь покачал головой. «В гробу я вас видел, док, с вашей хлебаной первой помощью, - подумал он. - Сам уж как-нибудь».
- Дайте мне ваши склянки и бинт, - пробурчал он вслух, - я сам все сделаю.
Ходж развел руками, капитулируя перед этой мрачной недоверчивостью, и подал Медведю пластырь, стерильные тампоны и антисептик. Пилот еще что-то буркнул и ушел из отсека.
- Бешенство? - спросила Да Сильва. Скалли, Ходж и Мэрфи окружили стол, внимательно осматривая пса.
- Никаких симптомов - ни судорог, ни повышенного слюноотделения - я не наблюдаю, - констатировал Ходж. - Может, это и бешенство, но какая-то необычная форма.
Скалли, продолжая осмотр, ерошила шерсть, внимательно исследовала кожу.
- Черные узелки, - вдруг сказала она, раздвинув шерсть на боку под правой передней лапой. - И увеличенные лимфатические узлы.
Все склонились над столом, даже Медведь заглянул опять в отсек и маячил теперь за спинами ученых.
- Бубонная чума? - полувопросительно произнесла Да Сильва.
Скалли посмотрела на нее округлившимися глазами, Молдер усмехнулся. «Ну-ну, - одновременно подумали агенты. - В Арктике».
- Я сделаю анализ крови, - сказал Ходж, - тогда будем принимать решения.
Скалли продолжала раздвигать шерсть, исследуя кожу.
- У собаки раздражение в области шеи, - произнесла она, разглядывая расчесанный до крови участок кожного покрова.
- Такое впечатление, - заметил Мэрфи, - будто животное выдирало собственные волосы.
Скалли рассматривала раздраженный участок и так, и сяк, не в силах догадаться, что заставило собаку расчесать шею. И вдруг - словно упругий валик прокатился под кожей пса, от головы к спине. Скалли отдернула руку.
- Посмотрите! - воскликнула она. - Посмотрите сюда!
- Это что за черт? - медленно произнес Мэрфи. Лицо его выражало растерянность и недоумение.
Все посмотрели друг на друга, словно кто-то мог дать ответ на вопрос Мэрфи.
Когда меня тяпнула эта хлебаная собака, я в край озверел. И так летишь, куда ворон костей не заносит, а тут еще всякая хрень шкуру прокусывает. Ясный пень, вызверился я и на докторишку с его помощью, да и вообще на весь белый свет. Поглядел я, поглядел, как они с этой животиной возятся, плюнул и пошел в сортир шкуру латать.
Рана оказалась так себе - тяпали меня и посильнее. Кровищи, правда, многовато повытекло, видать, сосуд какой прокусил этот сучий потрох. Промыл я все это дело, залил антисептиком, прилепил пластырем тампон - и все, до свадьбы заживет. Дай, думаю, умоюсь и пойду к этим клистирным трубкам, скажу, что пора отсюда когти рвать. Прогноз, он, может, и работает, а я задницей чую: быть бурану.
Только я собрался водицу включить, как меня скрутило. Что-то в правом боку под мышкой как резануло, в глазах муть, дышать нечем, ноги не держат. Повалился я, в общем, на толчок, в угол. Повалялся, отдышался. Ни хрена не понимаю - всю жизнь даже чиха не было, а тут такое. Подержался я еще немного за больное место, только уже не болело оно - как ничего и не было. Ладно, думаю, надо глянуть - что же там такое. Встал - не болит. Неуютно немного, и все. Стянул с себя рубашку и к зеркалу подошел. Поднял правую руку. И вот тут-то и понял, что все, задница, амба тебе, Медведь. А под мышкой пятна такие, черные,' как разросшиеся родинки. Ну, как у той собаки, что меня тяпнула.
Посидел я немного, отдышался. Вспомнил книжки, которые в школе читал, да и потом. Вспомнил, что многие болезни через жидкость передаются. Вот и мне передали, кажется, «из слюны в кровь» это называется. Но, мать-перемать, быстро-то как! Часа еще не прошло, как меня эта хрень на лапах тяпнула.
Только это ладно, черт с ним. В другом дело - линять надо отсюда, пока чего похуже не началось. И мысль эта в моей башке как гвоздь засела: линять, рвать когти!
Ладно, думаю, сейчас не каменный век, и мы не в какой-нибудь Африке, откачают - лишь бы здесь не зависнуть. Пойду погляжу, чего там мужи ученые наковыряли и собираются ли они отваливать. А ветер, слышу, крепчает. Как бы чего не вышло.
Но, видать, долго я проковырялся в сортире;
Выхожу в отсек и слышу, как рыженькая эта
- Скалли - говорит кому-то:
- По результатам осмотра очевидно: люди убили друг друга. Трое из них задушены, вокруг шеи четко видны странгуляционные линии. А Рихтер и Кэмпбелл покончили с собой, застрелились. Также наблюдаются повреждения тканей, вызванные лихорадкой.
Я вошел в отсек, смотрю - там и второй федерал сидит, Молдер, а рыженькая цыпа ему всю эту бодягу и разъясняет. Да, думаю, ну у ребят и работка - выяснять, кто, как и от чего копыта откинул. Только мне сейчас не до сочувствии, у меня свои интересы есть.
- У них у кого-нибудь были темные пятна, как у собаки? - спрашиваю.
- Нет, - отвечает Скалли, - черные узелки отсутствовали у всех. Я поближе подошел.
- Так, значит, темные пятна никак не связаны с тем, что эти ребята друг друга перебили? - говорю. - Да?
- Я бы не стал исключать такую возможность, - это сзади Ходж вмешался. Он только что вошел и теперь снимал с рук тонкие резиновые перчатки: - Я только что еще раз обследовал собаку. Так вот - у нее черные пятна исчезли.
- Что бы это могло значить? - спрашивает Молдер.
- Возможно, темные пятна - это симптом заболевания, но только на ранней стадии.
И все они вышли из отсека. А я стою, и до меня тихо доходит, что это действительно амба. Но линять надо. Если я и загнусь, то хоть в миру, а не на этом богом забытом мысе в двухстах пятидесяти милях севернее Полярного круга.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20