Ветер за стенами выл, точно проклятые души. Однако в замке все было тихо – до тех пор, пока многие слуги не пробудились от жуткого вопля. Они выбежали в зал и взглянули наверх. На балконе стояли двое. Один был их лорд – он пятился назад и что-то лепетал, уговаривал, умолял, хотя слуги не могли расслышать его слов. Второй человек стоял немного дальше и молчал; лицо его оставалось все время в тени. Однако слуги разглядели, что на нем нечто вроде рясы с капюшоном. Наконец лорд умолк и пятился теперь молча, а тот, второй, медленно надвигался на него. И вот лорд оказался загнан в угол: он очутился в конце галереи над залом. Он посмотрел налево, направо – выхода не было. И тут вдруг фигура в рясе бросилась на него. Лорд вскрикнул, шарахнулся назад, потерял равновесие – и упал! Он рухнул на каменный пол далеко внизу, забрызгав плиты своей кровью. Слуги бросились к нему, но он был уже мертв – сломал себе шею. А когда они опомнились и взглянули наверх, фигура на галерее исчезла, и никто из тех, кто сбежался в зал, не помнил, куда она делась.Эмили забилась в свой спальник и вся дрожала.– Тут действительно стало так холодно или мне кажется?– Тебе кажется, – сказал Саймон. – И что, призрак аббата так никто больше и не видел?– Насколько я знаю – нет. А зачем? Он ведь добился, чего хотел.– А куда делся его труп? Может, он замурован где-нибудь в стенах замка?– Трупа так и не нашли. Может быть, он до сих пор здесь…– Маркус!!!В камине осталось всего несколько дотлевающих угольков, которые почти не давали света. Из сумрака раздался голос Саймона:– Ты здорово рассказываешь, старик.– Спасибо.– Не за что. А ты вроде говорил, что и сам один раз видел привидение?Маркус ответил не сразу.– Разве? Не помню что-то.– Да нет, говорил, тогда, третьего дня. Помнишь, Эм?– Да, говорил. В караулке.– Нет, не помню…– Ну, ты, наверно, просто выдумывал, – сказала Эмили. Она устроилась поудобнее в своем спальнике. – Ладно, я буду спать. Если, конечно, смогу уснуть после такого рассказа.– Ага, – откликнулся Саймон. – Спокойной ночи.В темноте послышался тоненький голосок, совсем не похожий на обычную возбужденную скороговорку Маркуса.– Вообще-то я не выдумывал. Я действительно видел привидение. Я вам расскажу, если хотите, только вы обещайте никому не рассказывать.И тишина. Было в его тоне нечто, отбивающее желание говорить.– Ну, не рассказывай, если не хочешь, – ответила наконец Эмили.– Ага, – сказал Саймон. – Не рассказывай, конечно. Но мы никому не скажем, верно, Эм?– Не скажем…– Дело в том, что я про это никому никогда не говорил. С тех самых пор и хранил это в тайне… Если об этом станет известно, я не вынесу, я покончу с собой. Понимаете? Ну, я не знаю… вы, наверно, скажете, что я все выдумываю. Вы ведь всегда так говорите.– Не скажем, если ты поклянешься, что это правда, – заверил его Саймон.– Нам-то ты можешь доверять, – сказала Эмили. – Но если не хочешь…– Нет. Ладно. Я расскажу. Только в этом нет ничего интересного, на самом деле. И рассказывать особо не о чем. Ладно…Он перевел дух.– Короче, это было в прошлом году, когда мама была еще с нами. Я с ней поссорился – из-за пустяка какого-то, типа того, что не прибрался у себя в комнате. Фигня, короче. Она рассердилась, я рассердился; я вылетел из комнаты и хлопнул дверью. Взял свой велик и поехал куда глаза глядят. Я катил все вперед и вперед, отчаянно крутя педали и колотя палкой по изгородям, мимо которых проезжал. Это длилось очень долго, но вот наконец мой гнев весь выдохся и я повернул домой. Я катил по дорожке, свернул за поворот – и вдруг передо мной выросла черная фигура в лохмотьях. Я вздрогнул, дернул руль и наехал на камень. Перекувырнулся через руль и упал на обочину, головой в траву, ногами в живую изгородь. Мне повезло – я, конечно, был весь в синяках и царапинах, но ничего себе не сломал. Однако велик мой накрылся. Переднее колесо совсем погнулось. Я встал, поднял велик и посмотрел через изгородь, за которой увидел фигуру.– Да? И что это было?– Да просто пугало. Но, как я уже сказал, велик у меня был сломан. Я оказался за несколько миль от дома, на пустынной дороге. Я похромал домой, ведя велик. У меня ушло полтора часа на то, чтобы добраться до своей улицы, и к этому времени настроение у меня сделалось еще хуже, чем когда я уезжал. Я устал, как собака, все тело у меня болело, велик сломался… И вот когда я вышел на дорожку перед нашим домом, то увидел, что в палисаднике стоит мама. Она окликнула меня, но я был так зол, что не хотел ничего слушать. Только зыркнул на нее исподлобья и пошел дальше вместе с великом. Когда я проходил мимо, она сказала: «Все будет хорошо, милый», но я даже не взглянул в ее сторону. Поставил велик в саду и пошел к себе наверх.Ну, я принял душ, смазал ссадины «Савлоном» Дезинфицирующий раствор, вроде нашего йода или зеленки

, переоделся. Мне немного полегчало, и я спустился вниз, чтобы извиниться перед мамой, но ее нигде не было, ни в саду, ни в доме. Видимо, она куда-то ушла. Я взял чипсы и сел смотреть телевизор. А немного погодя пришел папа. Он тогда работал в дневную смену, но ему было еще рано возвращаться. Я смотрю – а он плачет. Он пришел из больницы. Мама упала в саду – кровоизлияние… соседи увидели… Короче, она умерла.– Ох, Маркус…– Но самое странное, что отец пробыл в больнице полдня. Я потом рассчитал время. «Скорую» вызвали минут через двадцать после того, как я уехал, а папа приехал в больницу через пятнадцать минут после этого. И все это время провел там. Он сказал, что сразу позвонил домой. Но меня не было. Он не знал, где я. Он потом устроил мне за это жуткий скандал, как будто я сам себя недостаточно ненавидел…Голос Маркуса сделался совсем тихим.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60