Потом торопливо принялась вставать, скользя на льду.«Чертов Маркус! Это все из-за него! Все!» Наконец она снова поднялась на ноги. Хорошо.Перешагнем через лед на твердый пол… Пока что все в порядке…И тут по замку разнесся громкий крик:– Здесь!Эмили бросилась бежать со всех ног.– Свет, давайте сюда свет!По всей цитадели поднялась суматоха: крики, топот, фонарики, мечущиеся в окнах и арках, точно праздничная иллюминация. Зал наискось пересек широкий желтый луч прожектора. Невидимые вороны вылетали из своих гнезд и с карканьем взмывали в черное небо. И среди всего этого кавардака Эмили добежала до угловой башни, промчалась мимо нее, точно ветер, и очутилась в другой галерее. До пролома в стене было уже рукой подать.Прожектор, похоже, потерял ее: она благополучно добралась в темноте до пролома. Хорошо. Веревка, где же веревка? Она лихорадочно шарила по перилам и заснеженной кладке, ушибая пальцы. У нее так мало времени – еще секунда, и они ее догонят… Вот! Она нашла веревку, промокшую, свернутую, облепленную снегом. Веревка была по-прежнему привязана к перилам. Напрягая все силы, Эмили подняла веревку и швырнула ее вниз. Шлепок веревки о стену был заглушён новым взрывом криков у нее за спиной.Всхлипывая от страха, Эмили забралась в пролом, ухватилась за веревку и соскользнула за перила, готовясь начать спуск. А они ее так и не догнали: ни фонарей, ни полицейских видно не было.Наверно, она все же вырвется отсюда, она все же сумеет уйти!И тут, уже стоя в проломе, готовясь нырнуть в спасительную тьму, Эмили увидела, почему ее не догнали.Она все поняла с первого взгляда. Сквозь арку напротив, за темным пространством большого зала, виднелась самая высокая из башен, находившаяся на два этажа выше нее. Верхушка башни была подсвечена множеством прожекторов, и там собралась толпа народа. Все они смотрели в одном направлении, вдоль полуразрушенной зубчатой стены, уходившей влево от башни. С самой башни на стену попасть было нельзя, не перебравшись через высокие перила, а через перила они перебраться не могли, чтобы не спугнуть хрупкую фигурку, которая стояла, залитая светом прожекторов, на полуобвалившемся каменном выступе. Фигурка отчаянно жестикулировала. Толпа на башне притихла.Эмили догадывалась, о чем говорит Маркус, по тому, что он то и дело указывал во тьму за стеной. Он стоял в очень опасном месте: камень, на который он опирался, был крайним в ряду сохранившихся зубцов. Позади него, в свете прожекторов, торчало еще несколько обломков, но большая часть стены обвалилась до уровня следующего этажа. Черная дыра зияла на том месте, где обвалился потолок нижнего прохода.Маркуса загнали в угол. Уйти он никуда не мог. По крайней мере, живым.И теперь он угрожал, что спрыгнет вниз.При этой мысли Эмили охватила злость – злость на упрямство Маркуса, на его глупое своеволие. Ну и ладно, пусть прыгает! А ей плевать. Если он не хочет разобраться со своими проблемами, как разумный человек, если он желает по-прежнему следовать своим идиотским планам, вместо того чтобы встретить неприятности лицом к лицу, пусть падает! А она пойдет домой, примет ванну и пообедает. В конце концов, в тюрьму не обязательно отправляться грязной и вонючей.Маркус сам втравил себя в эту историю! Если бы не он, им бы даже в голову не пришло забраться в цитадель, и ей, Эмили, никогда бы не втемяшилась идея переночевать здесь. Это все он виноват! За ними никогда бы не стали охотиться десятки полисменов, бог знает сколько пожарных, социальных работников и прочих дармоедов. У входа небось еще и репортеры караулят. Если бы не Маркус, худшее, что могло бы случиться с Эмили, – это что Гаррис вытащил бы ее из замка за шкирку, чтобы не ходила сюда кататься. Ну и подумаешь, тоже мне несчастье!Если бы не Маркус, ничего бы не было. Но ведь это жестокость отца заставила его так поступить, что бы там ни говорил этот дурацкий полисмен. «Поскользнулся на льду» – надо ж такое придумать! Маркус просто вынужден был сбежать – и вот теперь попался, как и следовало ожидать. Теперь его окончательно загнали в угол, окружили и готовы уничтожить…Она еще раз взглянула на одинокую фигурку на стене. Маркус присел на корточки – видимо, он устал, – и при каждом сильном порыве ветра слегка пошатывался. Люди на башне снова принялись с ним разговаривать. Несомненно, они что-то обещали, упрашивали, уговаривали, убеждали – и внезапно Эмили отчетливо осознала, что все это на него не подействует. Да, он загнан в угол и беспомощен, но это не означает, что он сдастся. Он просто чересчур горд для этого.Он не сдастся. Он лучше действительно спрыгнет вниз. Вот такой он придурок.У Эмили уже заболели руки от того, что она так крепко сжимала веревку. Она стояла в проломе, еще пара минут – и она на свободе. А на другом конце замка Маркус сидел на крохотном уступе, и по обе стороны от него ждала смерть. Они никогда не уговорят его спуститься. Они просто говорят не на том языке. Маркус в осаде, и все их рассуждения и тщательно выверенные обещания на него не подействуют. Он либо спрыгнет, либо упадет.Эмили решилась. Она не может оставить его. Она знает его лучше, чем они. Медленно, перебирая руками по веревке, она подтянулась к перилам. Потом пролезла под них и спрыгнула обратно на галерею. И, уже не таясь, медленно побрела туда, откуда пришла.
Когда она была уже почти в холле, внезапный шум предупредил ее об опасности. Вжавшись в тень, Эмили увидела, как на винтовой лестнице появилась толпа людей. Все шли молча, слышался только топот. Люди пересекли холл и исчезли за дверью. Поначалу Эмили растерялась, но тут же сообразила, что к чему.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60